Мой отец в начале девяностых устроился бандитом. Эта профессия была очень востребована в Москве. Со временем он перевез себя, всю свою семью. Иногда по работе ему приходилось сидеть. Сидеть в тюрьме. Я был маленький, не понимал, где папа. Обычно я спрашивал у мамы и моя мать, она никогда мне не врала, она никогда не говорила «папа плавает», или «папа в командировке». Она всегда отвечала: «Коля, твой отец сидит в тюрьме.
Мне кажется, только армяне поняли, что имена бесплатные. Они первыми это поняли. Какой-то мудрый армянин подумал: «То есть, вы говорите мне, что я сейчас могу назвать своего сына Гамлет и мне не придет счет? И он всю жизнь будет Гамлетом» И понеслось — Михаэль, Рафаэль, Габриэль, Ариэль — это музыка, а не имена. Я восхищаюсь. Я был знаком с чуваком, которого звали Апполон. Знаете, кого еще звали Апполон? Бога!
Попросите меня назвать пример капитал-шоу, я в ту же секунду отвечу — «Поле чудес» с автомобилем. И любой из вас, потому что это часть нашего национального достояния, это наше наследие. Это шоу в эфире уже 26 лет. Оно сейчас меняется, там до сих пор что-то происходит, типа новый сектор на барабане. Я против — зачем улучшать совершенство? Но что-то осталось прежним — остались прежние зрители, там зрители из 90-го года.
Какие стандарты красоты мужчины придумали для себя? «Мужчины должны быть чуть красивее обезьяны» — вот это вот жлобство. И это говорят люди, которые даже не соответствуют требованиям зачастую.
Я понимаю, что я толстый, и я начал понимать это постепенно. Я начал понимать это, когда мне впервые сказали, что я не толстый. Причем я не спрашивал!
Я разделяю для себя три стадии лишнего веса — они называются по тому, что говорят тебе девочки. То есть я нахожусь на первой стадии — «Ты не толстый». Есть вторая стадия, которая называется «Внешность, это не главное». Есть третья стадия, которая называется — «Господи, оно закрыло солнце, бежим!».