Григорий Явлинский

Русских больше всего не любят не за границей, а в России.

Денег надо иметь столько, чтобы ощущать себя состоятельным.

У меня всю жизнь чувство, что я пристаю к людям. Они сидят себе дома, едят ватрушки — и вдруг в комнату входит Григорий Алексеевич и начинает впаривать им про антинародный режим.

Я спросил маму: «Как же ты, закончившая университет с красным дипломом, могла выйти за беспризорника, за воспитанника Макаренко?» А она сказала: «Когда твой отец шел по другой стороне улицы, я на этой стороне чувствовала: идет благородный мужчина».

В метро все злые от одиночества.

Когда отчаиваешься, когда тебя не слышат, хочется хоть что-то сделать. Хоть табуретку.

Циник — слаб. Он отталкивает жизнь от неспособности понять ее.

Кому не хватает героизма — могу предложить такое упражнение, что больше не захочется ни в Непал, ни в пещеры: год не врать. Хотя бы на работе.

Если вы умеете думать о жизни кого-то, кроме близких, то вы и есть русский интеллигент.

Сына лучше ударить, чем унизить словом. Мальчикам полезно.

Я был чемпионом Украины по боксу. Я — единственный экономист в России, по чьей книге учат в Америке. Мне не нужно раздувать себя ни особняком, ни офисом.

Путина как-то спросили, злопамятный ли он? А он ответил, что вообще-то нет — просто тяжело прощает, и память хорошая.

Россия — единственная страна в Европе, где в двадцать первом веке власть сидит в средневековой крепости. Это как если бы Ширак заседал в Лувре.

Да, я мало улыбаюсь. Я всерьез занят своим делом. Не серьезность привела к тому, что Ходорковскому дали восемь лет, а то, что все думали: хи-хи, ха-ха.

Если у человека есть что сказать, чтоб его выгнали со службы, он всегда заработает себе на жизнь.