— Романыч, это ты?
— Я, я. Не лапай меня, я от этого возбуждаюсь.
— О, Андрей Евгеньевич, значит, вы все-таки пытались задушить его подушкой.
— Да ничего этого не было. Кого ты слушаешь. Я ему случайно подушку на голову положил, и потом случайно надавил рукой на подушку. Случайно.
3
13
Ну пока я могу сказать только одно: мужик болеет, а в Таиланде, походу, прикольно.
Аккуратненько голову отрежем, из кастрюли достанем, на место пришьём, под анестезией не почувствуете!
— Слушай, а ты вот домой ездил, ты случаем воду не включал?
— Нет, не включал. Зашел, посмотрел на выключенный утюг, сматерился и ушел.
— А дверь ты закрыл?
— Да закрыл вроде. Или нет?
— Вот у Сысоева — перелом бедренной кости, а рентген где?
— Ну там и так всё ясно: где болит — там и перелом.
— Погоди-ка, погоди… Они оба заболели… Заболевание инфекционной природы… может быть, это…. ОРЗ?!
— Тьфу! Сёма! Я даже тебе поверил на секунду!
— В слове «стеклянный» сколько «н»?
— Сколько? Сколько надо! Одна!
— «Стеклянный», «оловянный», «деревянный» — запомни эти три слова на всю жизнь.
— Зачем?
— Во-первых, это про тебя, а во-вторых, они пишутся с двумя «н»!
— Сёма, ты занят?
— Для тебя — нет. А для начальства — зашиваюсь…
— А Минздрав, между прочим, предупреждает…
— Минздрав, между прочим, мне копейки платит, поэтому мне пофиг на его предупреждения! Раньше надо было предупреждать, когда я в медицинский шел!
5
10
— Романыч, у тебя в ГИБДД вообще никого нет?
— Был один, но его уволили за взятки.
— Сука продажная, не мог до нас подождать.
5
11
— Лобанов, а ты что здесь делаешь?
— Как что?! Лечу!
— А… ну и как полёт?