— Никогда! Никогда я не буду играть Моцарта без штанов!
— В штанах он здесь никому не нужен…
— И все, значит вообще больше не буду играть!
— Так ты ж сдохнешь тогда вот здесь под забором.
— Ну и все, и сдохну! Зато в штанах сдохну!
— Вот! Вот оно, ваше Российское ханжество! Все святых из себя строите? А сами — вор на воре! Все развалили! Водку жрать и материться — вот ваша нравственность.
До чего же она прекрасна, как она умеет сильно любить и как умеет даже в падшем человеке заметить мгновение его величия.
Ну хватит! Что мы с тобой, как два дурачка, разревелись у всех на виду! Мы что, хороним кого-нибудь?.. Наоборот — мы живы! Мы живем на полную катушку! Мы совершим еще что-то замечательное!
Какие редкостные люди нас окружают, Елена!.. Над этим стоит задуматься. А?..
— Дедушка! Милый! Прости меня!..
— За что?
— За то, что я им верила, а они над тобой смеялись.
— Разве ты в этом виновата? Да и они не виноваты, что смеялись надо мной. Их можно только пожалеть и постараться им помочь.
— Может быть, ты их любишь?
— Конечно.
— И Вальку, и Рыжего, и Лохматого?!
— Каждого в отдельности — нет! А всех вместе — да, потому что они — люди!
Лучше оглянись вокруг! Посмотри, какая тебя окружает красота.
Они страшные чудаки и дети. Область чувственного, которая их так волнует, они почему-то называют «пошлостью» и употребляют это выражение кстати и некстати. Очень неудачный выбор слова! «Пошлость» — это у них и голос инстинкта, и порнографическая литература, и эксплуатация женщины, и чуть ли не весь мир физического. Они краснеют и бледнеют, когда произносят это слово!
— Будешь, — говорит, — реактивы носить, опыты помогать ставить, захочешь — учиться пойдешь.
— Нам, — говорю, — татарам, одна ***. Что ***ать подтаскивать, что ***аных оттаскивать…
— Больше чтобы мата не слышал.
— Ладно.
— Пусть обратятся в службу пропажи багажа.
— Кирюх, какая пропажа багажа, она по-испански ни слова не говорит. Она два языка знает: русский и русский-матерный.