— Охота мало чем отличается от прогулки по лесу.
— Сходство есть, только охота всегда кончается кровью.
Возможно, некогда магия была в мире могущественной силой, но теперь это больше не так. Нам осталась разве что струйка дыма, висящая в воздухе после большого пожара, да и она уже тает.
Мы смотрим на горы и называем их вечными, и они действительно кажутся такими… но с течением времён горы вздымаются и падают, реки меняют русло, звёзды слетают с небес, и большие города погружаются в море. Мне думается, даже боги умирают. Всё меняется…
Есть, конечно, многое, чего мы ещё не понимаем. Время складывается из веков и тысячелетий, а что видит всякий человек за свою жизнь, кроме нескольких лет и нескольких зим?
— На востоке есть маги и колдуны…
— Вернее, люди, которые называют себя магами и колдунами.
Все те, кто изучает высшие тайны, сами рано или поздно пробуют чародействовать. Я тоже, должен сознаться, поддался искушению. Что поделаешь, я тогда был мальчишкой, а какой юнец не мечтает втайне открыть в себе неведомую ранее силу?
Ты можешь назвать его [сон] зелёным, если хочешь… но не забудь при этом о тех десятках тысяч снов, которые не сбылись.
Все мы видим сны, которые иногда сбываются.
Человек не становится достойнее, когда к его имени приставляют словечко «сир».
— Люди будут смотреть на тебя, — предупредил его мейстер Лювин, как только они впервые пристроили плетеную корзину к плечам Ходора. — Они будут смотреть, они будут говорить, и некоторые даже будут смеяться.
Пусть смеются, решил Бран. В спальне над ним смеяться некому, но нельзя же всю жизнь провести в постели!
Прошу вас возложить эту ответственность на другого, я не испытываю желания драться. Этот человек не воин, поглядите на него. Он карлик, в два раза ниже меня и хром. Позорно убивать такого человека и называть это правосудием.
Безумие и отчаяние нередко похожи друг на друга.