— Достали якорный отсек, там больше ничего нет. Бишеп не выжил.
— Даже легенды умирают. Так, якорный отсек, это изолированная камера, для цепи. Прообраз водолазного колокола, отсека заполненного воздухом, что позволяет водолазам нормально дышать под водой без декомпрессии. Да. Башковитый сукин сын. Хитрый ублюдок. Бам. Ты труп.
— На всех лодках охрана? Заряды установлены?
— Да сер.
— Запас продовольствия погрузили? Привезли команду русских цыпочек?
— Да.
— Что ж, значит мы готовы, к рок-н-роллу.
— Мистер Адамс, нарушителя не видно.
— Да потому что, он сейчас сидит прямо передо мной в бункере, придурок.
— Как величественно. Даже если всё это краденно-перекраденно. Нам нужно поговорить.
— Это символ тоталитаризма, он и должен быть величественным, ну как скелет динозавра. Но местами уродливо… А поговорить. Что телефон потерял? Так нужно было сказать ребятам из Хьюстона.
— Все эти годы, кем только меня не называли: коммунистом, социалистом, расистом, фашистом… Но всё это, конечно, выдумки, я уж точно не коммунист.
— Вас восхищает их архитектура.
— Я верю в честную игру. Я видел как история Давида и Голиафа разыгрывалась во Вьетнаме. Потом Советы в Афганистане, этнические чистки в Боснии, химическое оружие против курдов… Маленькому человеку всегда нужна праща и он готов за неё платить.
— Так вы оружейный барон с моральными принципами. Нам нужен Крейг и он должен приплыть за тем, что есть у вас. Ваши подлодки с баллистическими ракетами. У них полно оружия, и им нужно ваше тело. Но для этого вам нужно умереть.
— Ну это легко. Хотя будет стоить мне сумасшедших денег.
— Не обеднеете, в мире ещё много нуждающихся в пращах…