— Марсель, он мне противен был доселе,
И шум и грязь, теперь же он мне мил,
Ведь в сумрачном разбойничьем Марселе
Нас с вами добрый рок соединил,
— Нас с нею жизнь тогда разъединила,
Когда соединила нас в семью,
С тех пор что мило мне, то ей не мило,
Не узнаю любви, не узнаю.
Ах, если б не любовь в судьбе людской,
То скука б в ней сменялась бы тоской.
— Европа, ты насквозь провинциальна,
Не то здесь носят и не то поют,
Душе надоедает моментально
Столиц твоих игрушечный уют.
— Душе моей ни что не надоело,
Ни голос твой другой, ни красота,
Хоть мне жена твердила то и дело,
Что я не тот и жизнь у нас ни та.
Ах, если б не любовь в судьбе людской,
То скука б в ней сменялась бы тоской.
— Ну что за жизнь, круизы да вояжи,
Парижский свет, мадридские быки
И жалкая Венеция, где даже
Лягушки изнывают от тоски.
— И утром переполненный троллейбус,
Контора с мрачной кипою бумаг,
Где взять, чем заплатить — извечный ребус,
Который мне не разгадать никак.
Ах, если б не любовь в судьбе людской,
То скука б в ней сменялась бы тоской.