— Стас…
— Чего?
— Она хорошая.
— Хорошая, хорошая…
— Что мне делать?
— Лева, а ты уже всё сделал…
— Лёва, я близок к краю. Всё стоящее уже кем-то создано.
— Да ладно, Рома! Все воруют. Только ты честнее других — ты искренне сочиняешь чужое.
Вот ты, вот я —
В прошлом дружная семья.
Всё, что было, вдруг уплыло —
Вот и вся история.
Ты пойдёшь налево,
А может быть, пойдёшь направо.
Ты ведь королева,
Ты имеешь право
На любой ход.
— Мисочкин, а вы не хотите стать певцом?
— Чего?
— Вам не нужны почёт, слава, деньги?
— Вам не повезло. Я порядочный человек!
— Жаль, что вы не педераст…
— Вчера вечером позвонила моя первая школьная любовь. Как она меня отыскала? Отчего за столько лет не смогла забыть меня? Нахлынули воспоминания… нестерпимое яркое солнце, пустынная аллея парка, её воздушные волосы и утром я сочинил вот это… [играет на пианино музыку композитора Мишеля Леграна из кинофильма «Шербурские зонтики»] Я — Бог!
— Ты — вор.
— Что? И это сочинили до меня?
— Послушайте хоть как я пою, а?
— Пусть поёт, а то она не уйдёт никогда.
— Пой, только быстро.
— А я, кстати, могу подыграть себе.
— Умеешь?
— Умею. Мама мне в восьмом классе пианино купила, корову продала.
— Мать ради карьеры дочери распродала весь рогатый скот.
Пора переходить на фасовку тушёнки. Тушёнка никогда не предаст своего фасовщика…
— Где мы? Как называется это чудное местечко?
— Локотки…
— Я вижу, демократия прошла мимо Локотков!
— Лёва, не усугубляй!
— У меня случались запои. Я дважды побывал в дурдоме. Я храплю по ночам. Грызу ногти. Все мои бывшие женщины облегченно вздыхают, когда расстаются со мной. Я ненавижу влажные простыни. Не переношу плохо прожаренное мясо…
— И ещё вам пора в третий раз в дурдом, если вы ещё не заметили, что я люблю вас… у вас сигарета дымится… я затушу.
— Я со своей жизнью не справляюсь, как я могу отвечать за чужую? И потом, что ты мне предлагаешь? Жениться? Жениться? А завтра что? У нас с ней разные отрезки этого завтра!
— Солдатскую причину нашел! Ах ты молодец! Поздно, Левочка! Испугался?! Сердечко заколотилось, да?! Ёкнуло?! Ой, не дай Бог мы влюбились! А нам этого нельзя! Нельзя, нельзя нам! Нам надо вот так раздолбать всё! Чтобы ничего не осталось! Чтоб двадцать лет после тебя там ни хрена не росло! Баран ты, Лёва… Баран.
— Надеюсь, непоправимого не стряслось?
— Стряслось.
— Тебя лишили невинности?
— Паспорт свиснули.
— Стасик, нас не обесчестили.
— Дальше, Мисочкин, вы делаете проникновенное лицо и говорите: «Не дадим распродать-разворовать Россию-матушку!» Начали!
— Не дадим распродать-разворо… Так ее и так уже всю на хрен распродали!
— Мисочкин, не увлекайтесь!
- 1
- 2