— Ваши loved ones, — сказал я. — Чтобы легче сосредоточиться.
Кедаев усмехнулся.
— Меня всегда радовало это американское выражение, — сказал он. — Как тогда прикажете называть остальных? Hated ones? Indifferent ones?
— Вот так и от нас ничего не останется, — вздохнул Кедаев. — All we are is dust in the wind…
— Ну-ну, — сказал я. — Без вредных обобщений.