— Назовите самый простой способ украсть бумажник.
— Нож к горлу?
— Дуло в спину?
— Яд в напиток?
— Вы просто ужасны.
— Ты в курсе, что я могу заставить тебя обмочиться, слегка пошевелив пальцем?
— Полегче, сердцебитка. Мне нравятся эти брюки.
— Просто доверься мне.
— Каз, я бы не доверила тебе и шнурки на своей обуви завязать. Ты бы обязательно их украл.
— Почему я? Почему Отбросы? В Бочке есть и более опытные банды.
— Сколько вам лет, господин Бреккер?
— Семнадцать.
— Вас не арестовывали с четырнадцати лет, и, поскольку я знаю, что с тех пор вы не стали ни на каплю порядочней, могу предположить, что у вас есть качество, которым должен обладать нанимаемый мной преступник: вы не попадаетесь.
— Каждый человек — это сейф, хранилище тайн и стремлений. Есть те, кто идёт путём насилия, но я предпочитаю более мягкий подход… надавить на нужные места в подходящий момент. Это деликатный процесс.
— Вы всегда выражаетесь метафорами, господин Бреккер.
Каз улыбнулся.
— Это не метафора.
— Вы шантажист…
— Я продаю сведения.
— Аферист…
— Я создаю возможности.
— Сутенёр и убийца…
— Я не торгую женщинами и не убиваю без надобности.
— Мне пришлось заплатить бешеную сумму, чтобы добраться до списка наряда. Ты не мог перебить мою взятку!
— Скажем так, моя валюта ценнее.
— Деньги есть деньги.
— Я торгую сведениями, Хейлс, — сведениями о том, чем занимаются люди, когда думают, что их никто не видит. Позор весомей любых денег.
— Заключим пари?
— Я не собираюсь ставить на собственную смерть.
— Почему? Мы делаем это каждый день.
— Я — бизнесмен. Ни больше ни меньше.
— Ты вор, Каз.
— Разве я сказал не то же самое?