Я и просил и сердился, но все было напрасно: я столкнулся с волей более твердой, чем гранит.
Научные теории, мой мальчик, полны ошибок, но их полезно совершать, потому что в конце концов они ведут к истине.
…;изумление лучшее лекарство, и я выздоравливал с помощью этого нового терапевтического средства;..
Новые явления требуют новых обозначений, а мое воображение отказывалось мне служить.
Но на человеческом языке недостает слов тому, кто дерзнул проникнуть в бездонные глубины земного шара.
На человеческом языке нет слов, чтобы передать охватившие меня чувства.
— А еще ниже под землей?
— Плотность будет неизменно возрастать!
— Как же мы будем тогда спускаться?
— Мы наложим камней в карманы.
— Право, дядюшка, у вас на все есть ответ!
На пороге его зияющей пасти я взглянул вверх и в последний раз увидел небо Исландии,»которое, быть может, мне уже не суждено увидеть!»
Правильнее было бы сказать: «Катимся же!», ибо мы без всякого труда скользили вниз по наклонной плоскости. То был facilis descensus Averni* Вергилия!
Я спрашиваю любого здравомыслящего человека: можно ли слышать такое без содрогания?
Но, по милости неба, за великими огорчениями следуют и великие радости, и профессор Лиденброк получил удовлетворение, искупившее испытанное им отчаяние.
Гроза без раскатов мало пугает людей, хотя опасность заключается в молнии, а не в грохоте грома.
Паспорта для того и устроены, чтобы мешать честным людям и помогать мошенникам.
Я угощу их чувствительностью, но только свинцовой и крупного калибра.
В великодушной помощи, которую оказывают скрытно, избегая всяких изъявлений благодарности со стороны тех, кому оказывают благодеяние, есть известная доля высокомерия.