Надежда – она ведь вроде соли, саму-то по себе не съешь, но вкус придает любой еде.
В романе «[Про]зрение» читатель встретится с прозревшими героями «Слепоты». В своей излюбленной притчевой манере Сарамаго выстраивает, по сути, модель мира. Он не оценивает, но подталкивает к размышлениям, не высмеивает, но и не скрывает сарказма. «С тех пор не произошло ни единого политического события, которое бы не было полностью или частично описано в [Про]зрении, — отмечает переводчик романа А. С. Богдановский. — И я говорю не о Португалии. Достаточно начать читать книгу, чтобы увидеть — она и про нас тоже».
Автор:
Кто бы как бы ни старался прежде и старается теперь, никому не удастся сделать так, чтобы все люди думали одинаково.
… Время не имеет ничего общего с тем, что сообщают о нем часы – штуковинки, сделанные из пружинок, которые не мыслят, и из шестеренок, которые не чувствуют, хреновинки и звездюлинки, лишенные той субстанции, которая позволяет вообразить, что пять ничтожных секунд – первая, вторая, третья, четвертая, пятая – были для одной стороны жесточайшей пыткой, а для другой – наивысшим блаженством.
Я никогда не сплю в такое время. Чтобы поспать, всякое время годится, сказал бы на это мой кот.
… А люди повсеместно известны как единственные одушевленные существа, умеющие лгать, хоть иногда они делают это от страха, а порой — ради выгоды, а бывает и от осознания того, что в их распоряжении не имеется иного способа защитить правду.
… День, когда послушаешь хоть добрый совет, уже не может считаться потерянным.
… Весьма полезно изучить взгляды противника, поскольку в них можно найти то, что пригодится тебе.
… Рано или поздно, а скорее даже рано, чем поздно, судьба непременно сокрушит гордыню.
… А что касается людей среднего достатка, то одним достает его, а у других — нехватка.
… Небосвод предстал миру в цельнокроенном великолепии лазурного наряда, который сидел как влитой, нигде не морщил и не собирался в складки, и эта объяснявшаяся безветрием гладкость была идеальна.
… Грош цена тому начальнику, который, чтобы внушить к себе уважение, постоянно должен жучить и строить своих подчиненных, трясти, так сказать, эполетами.
Комиссар с наслаждением уписывал сэндвич, запивая его пивом, причем вид при этом имел такой, словно оно лилось непосредственно в душу…
Рождаясь, мы словно подписываем пожизненный контракт, но иногда приходит день, и мы спрашиваем себя: кто подписался за меня.
Голова у человека не всегда в ладу с окружающим миром…
Нельзя сильней почтить человека, с которым не был знаком, нежели оплакав его.
- 1
- 2