Завоёвывать расположение людей совсем не трудно, если ты готов говорить с ними об их проблемах…
Робертсон Дэвис — лауреат Премии генерал-губернатора (Канада) и финалист Букеровской премии! Робертсон Дэвис — крупнейший канадский писатель, мастер сюжетных хитросплетений и загадок, один из лучших рассказчиков англоязычной литературы. Он попадал в шорт-лист «Букера», под конец жизни чуть было не получил Нобелевскую премию, но, даже навеки оставшись в числе кандидатов, завоевал статус мирового классика.
«Пятый персонаж» (охарактеризованный самим Джоном Фаулзом как «одна из тех редчайших книг, которой бы не повредило, будь она подлиннее») — это хроника нескольких жизней, имеющая фоном детективный сюжет, это книга о дружбе-вражде знакомых с детства людей, о тайне, завязавшей их судьбы в тугой узел. С неповторимо тонким психологизмом, используя все известные миру архетипы, Дэвис исследует феномен случайности и закономерности в судьбе трех выходцев из одного городка. Первый станет миллионером и политиком, второй — всемирно известным фокусником, третий — историком и агиографом. Одному из них суждено погибнуть при загадочных обстоятельствах, двум другим — разгадывать загадку.
Человеку неуютно в компании совершенства, оно его душит. Он хочет, чтобы даже святые отбрасывали тень.
Если вы не можете обеспечить мальчика хорошим учителем, дайте ему человека с изуродованной психикой либо экзотичного неудачника, но ни в коем случае не плохого, унылого педагога.
Люди боятся любить и любят бояться, любят испытывать перед чем-нибудь благоговейный трепет.
Мальчик — это мужчина в миниатюре; он может блистать замечательными добродетелями, проявлять черты, кажущиеся очаровательными из-за их детскости, оставаясь в то же время интриганом, эгоистом, предателем, иудой, мошенником и негодяем — одним словом, мужчиной.
Любовь способна побуждать к самым низким поступкам — если тебе кажется, что тобой пренебрегли.
Закон уменьшающейся отдачи: Чем сильнее ты стараешься, тем вернее дашь маху.
Простите себе, что вы человек. Это начало того, что именуется мудростью.
… я никогда не верил, чтобы черты характера, сильно проявлявшиеся в детстве, могли куда-то пропасть — они либо уходят вглубь, либо трансформируются во что-то другое, но никак не исчезают; сплошь и рядом бывает, что, когда жизнь клонится к закату, они появляются вновь, во всём своём прежнем великолепии, и именно сюда, а не к старческому слабоумию наилучшим образом применимо расхожее выражение «впасть в детство».
Господи, какое же это кошмарное время — молодость! Такое изобилие чувств при полном неумении с ними обращаться!
Бедняга не мог похвастаться ни особым умом, ни красноречием, а потому нередко выказывал свои чувства в словах значительно яснее, чем ему хотелось бы.
Я приучил себя не говорить о своих радостях, если собеседники не готовы их разделить — как чаще всего и бывало, после чего я обижался и радость моя блекла.
Это одна из жестоких особенностей жизненного театра, все мы считаем себя звёздами, напрочь отказываясь понять и признать свою истинную сущность второстепенных персонажей, а то и статистов.
Я боялся, сам не зная, чего я боюсь, а это худший из всех видов страха.