Ронан облокотился на потрескавшийся чёрный винил двери со стороны пассажирского сидения и жевал кожаные браслеты на запястье. На вкус они были, как бензин, аромат, который Ронан находил и лёгким, и сексуальным одновременно.
Они возвращались в Генриетту на Свинье, Камаро Гэнси неистово красно-оранжевого цвета. Гэнси был за рулём, потому что, когда дело касалось Камаро, Гэнси всегда был за рулём. И разговор был о Глендовере, потому что, когда ты был с Гэнси, разговор почти всегда был о Глендовере.
Серый Человек не всегда намеревался быть отрицательным персонажем. По сути, у Серого Человека был диплом о высшем образовании в области, абсолютно не связанной с избиением людей.
Не самое простое — вытащить только одну вещь из сна.
Забрать даже карандаш — это маленькое чудо. Забрать любой предмет из своих кошмаров… Никто, кроме Ронана, не знал ужаса, который жил в его голове. Бедствия и черти, завоеватели и чудовища.
У Ронана не было секрета опаснее этого.
Он вспомнил, что сказал Гэнси:
— Ты удивительное создание!
Ронан думал, что «создание» — хорошее слово для него. «Что я за чертовщина?»
Парни сжигали хлам на заросшей парковке, пока копы не попросили их прекратить, и тогда Гэнси объяснил ситуацию, и копы вышли из автомобилей, чтобы помочь закончить работу. Это удивило Ронана, он ещё не понимал, что Гэнси мог убедить даже солнце остановить и дать ему время.
Гэнси посмотрел на него. Это был взгляд, спрашивающий, как Ронан, как никто другой, мог быть так глуп, чтобы думать, будто бы сон — такая простая штука, которую так легко получить.
Гэнси посмотрел на него ещё раз. Это был взгляд, спрашивающий, как Ронан, как никто другой, мог быть так глуп, чтобы думать, будто бы Гэнси легко бы согласился на что-нибудь нелегальное, поспав так недолго.
Блу принесла на стол кувшин с холодным чаем.
— Что это?
— Джейн! — радостно воскликнул Гэнси.
Адам сказал:
— Это гений в коробке.
— Он сделает твою домашнюю работу, — добавил Ноа.
— И будет встречаться с твоей девушкой, — закончил Ронан.
Блу нахмурилась.
— Вы все пьяные?
Только неприятность была в том, что Блу являлась ещё одной проблемой. Она, как Гэнси, хотела, чтобы он объяснил ей себя. «Что ты хочешь, Адам? Что тебе нужно, Адам?»
«Хотеть» и «нуждаться» были теми словами, которые беспокоили его всё меньше и меньше. Было и другое: свобода, независимость, постоянный остаток средств в банке, дом из нержавеющей стали в городе без пыли, блестящий чёрный автомобиль, пойти на свидание с Блу, восемь часов сна, мобильный телефон, поцеловать Блу хоть раз, пятки без пластыря, бекон на завтрак, подержать Блу за руку, один час сна, туалетная бумага, дезодорант, газировка, на минуту закрыть глаза.
До сих пор ничего не произошло, ну, не на самом деле. Что было почти хуже. Он был пациентом с диагнозом, которого не мог понять.