Это последняя повесть цикла «Лабиринты Ехо». Добравшись до самого конца, внимательный читатель с изумлением обнаружит, что все это время был не молчаливым свидетелем вымышленных чудес, а главным дейстсвующим лицом истории о подлинном чуде.
— А где жмёт-то? — осведомилась моя новая приятельница. — В подмышках?
— В основном в области сердца.
— Вот он, рецепт вечной молодости: надо просто чтобы ни один из дней твоей жизни не был похож на прочие.
Мир делится на тех, кто всё понимает, и на всех остальных. Остальные, при всех своих гипотетических достоинствах, — неинтересны.
Я предпочитаю прозвища именам: по крайней мере, прозвища дают более-менее осмысленно, а имена – как бог на душу положит…
Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, – время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).
Тот, кто уверен в собственной безопасности — абсолютно беззащитен.
Всё объяснимо, если дать себе труд овладеть некоторыми навыками логических построений. Не следует полагать свою личную беспомощность одним из законов мироздания.
Можно подолгу томиться ожиданиями и предчувствиями на фоне размеренно текущей жизни – до тех пор, пока не появится кто-то и не сформулирует вслух то, что тебе лишь смутно мерещилось. И тогда все сразу случается: предчувствия сбываются, ожидания оправдываются. Иногда сказать вслух – все равно что прочитать заклинание, правда?
Чем плохи некоторые озарения: их очень легко спутать с обычным умственным мусором, от которого всеми силами стараешься избавиться, чтобы «не мешал».
Люди забавно устроены: в критических ситуациях многие из нас пытаются делать не то, что действительно необходимо, а то, что мы лучше всего умеем.
Дети иногда кажутся жестокими, потому что мыслят ясно и называют вещи своими именами.
Люди делятся на тех, кто любит рассказывать о чувствах, тех, кто предпочитает истории с моралью, и тех, кто всегда умудряется говорить о чудесах – даже если повествуют о том, как следует чистить картошку.
- 1
- 2