Екатерина Николаичева. Сила разума

Я бы сказал, что мир жесток, если бы знал другой, лучший, для сравнения.

Когда Элдара наконец обратилась снова ко мне, я почувствовал, что сейчас начну грызть скатерть. Просто начну грызть скатерть. Просто так. Хочется просто.

— Что вообще такое любовь? — наконец проговорил я.
— Ну… у таких, как ты, это выражается в том, что ты до последнего уверен, что это никакая не любовь, — окинув меня взглядом, уверенно заключил Хэйтэн.

— У меня к вам просьба. — твёрдо ответил парень, смотря на неё своими невыносимо спокойными каре-зелёными глазами.
«У меня к вам требование» — перевела Элдара, развеселившись.

Месть, как я давно отметил, глупость. Поэтому я не буду мстить, это ни к чему.

— Расслабься, улыбнись, потянись к людям! И знаешь, как здорово будет… — она мечтательно вздохнула. — Мир… а, Мир?.. А женись на мне, а?
От неба оторвалась вторая плита и рухнула на меня. Я переваривал.
— А какая тебе от меня польза? — осторожненько так.
— Ну как же! — она округлила глаза. — Да ты представь только себе, щёлк — и нетути сорняков! Да за одно только это…
Меня разобрал беззвучный хохот. Яна захохотала вслед.
— Понятно всё с тобой. А мне от тебя какая польза? — уже с любопытством.
— Так, а я тебе штаны заштопаю!
— А я сам могу.
— А я носки постираю!
— Сам постираю.
— А я сапоги тебе почищу!
— Да сам я почищу!
— А я детей тебе рожу!!!
Я закашлялся.

Так, парень, хорош выделываться, — нахмурился алхимик. — Выкладывай все, да смотри не лги, а то… — Он выразительно скосил глаза на руну.
…И я не выдержал! Вообще-то я довольно тихий человек, никого не трогаю и стараюсь лишний раз не шутить с серьезными людьми. Ну что ж поделать, бывают и у меня заскоки, когда лезут и лезут ко мне в душу…
— О! Вы знаете, на самом деле я — прекрасная белокурая девушка, ранее мирно жившая в одном из мелких городишек! Но в семнадцать лет меня изнасиловал мой дядя, и пришлось податься в «ночные бабочки»! Своего первого клиента я от испуга убила, а он оказался слугой могущественного колдуна, в отместку поселившего меня в тело парня… и теперь… — я надрывно взвыл, — теперь я невыносимо страдаю!
Тишина. Бабуля, эльфийка и алхимик смотрят на руну — ни шиша. Они переводят потрясенные взгляды на меня…
— Ха… — не выдержав, я тихо всхлипываю от смеха.

Люблю ночь. Самое время для меня. Нет никого вокруг, и не нужно. И этот запах… запах ночи.

Люблю степь. Всё видно до самого края, до самого горизонта. Меня тоже, но это не суть. Достаточно того, что видно мне. Ни мига сомнений, ни мига тревог. Ты один — вот все, что нужно. Не нужны слова, не нужны мысли.

Невозможное стоит оставить в категории невозможного.

Верно говорят: есть такие мечты, которые не должны сбыться.

Городские — это вам не деревенские, им всё подавай острых ощущений!

Большие города затягивают.

Существует общеизвестный рефлекс: убегает — догоняй.

Я, кажется, говорил, что люблю природу? Ночь? Ветер в ковыле? Листву в кронах дерев? Дорогу на земле и тихий свет небес?
Да? Да. Да!
Но я ничего не говорил о лошади, час назад сломавшей ногу, тёмных грозовых тучах, льющих жидкой грязью, колючими кустами с ядовитыми цветами, остро режущей траве, цепляющейся за ноги, отсутствии плаща (да, я забыл!), мокрых прядях волос, которые я ОБЯЗАТЕЛЬНО постригу, став магом, прядях, лезущих в глаза, нос и рот, о клочках давно похороненной рубашки и половине левой штанины, оставшейся в незамеченном моим глазом овраге, о голодном волке, стащившем мой последний пирожок и, в конце концов, о ТОЙ САМОЙ ЭЛЬФИЙКЕ С ДОРОГИ И ЕЁ СПУТНИКЕ МАГЕ-АЛХИМИКЕ!!!