А сейчас Карлетто говорил со мной, как тогда Амелио. Он сказал, что кое в чём я сам виноват. И объяснил, что таких, как я, много; все мы ничего не делаем, а только поглядываем. Почему победили фашисты? Потому что многие умыли руки. Вот им и удалось захватить Рим.
Как бы ни было плохо, думал я радостно, но даже в тюрьме для заключённых каждое утро наступает рассвет.
Так бывает, когда мы вдруг с сожалением вспоминаем, что не умели насладиться молодостью, и говорим себе: «Если бы я только знал, поступил бы по-другому». А скажи нам кто-нибудь: «Вот тебе молодость, живи по-иному», — мы бы не знали даже, с чего начать.
Может, я не прав, может, так лучше? Может, лучше, чтобы всё сгорело, как сухая трава в костре. И чтобы люди всё начали заново. Так поступали в Америке. Надоест что-нибудь, наскучит работа, приестся место — и люди всё меняют. Там можно встретить целые селения — ресторан, мэрия, лавки, — и никого не осталось, пусто, как на кладбище.
… жизнь имеет значение только тогда, когда живёшь для чего-нибудь или для кого-нибудь…