Представьте себе, что первый ваш роман, написанный в двадцать лет, стал международным бестселлером и символом поколения, а третий, «Американский психопат», вызвал такой скандал, что ваше имя сделалось нарицательным. Представьте себе, что вы наконец женились на голливудской звезде, десять лет назад родившей от вас сына. И можно было бы почивать на лаврах, только теперь вам кажется, что Патрик Бэйтмен восстал со страниц «Американского психопата» и вершит свое кровавое дело в реальном мире, а ваш отец — калифорнийский воротила от недвижимости, послуживший его прообразом, — пытается достучаться до вас из могилы. Но самый кошмар — что ваш сын поглощен лунными пейзажами и никак не идет на сближение. Какими бы ужасными ни показались вам события «Лунного парка», знайте: все это чистая правда, от первого до последнего слова.
— Вау, да у тебя тут целая пещера ужасов, — одобрительно пробурчал он.
— Мир полон ужасов, чувак, — поспешно отозвался я, посматривая на часы.
— И дьявольщины, чувак, всякой чертовщины.
Работа портит людям настроение и характер. Никто на самом деле работать не хочет. Работы в принципе лучше избегать.
Ах да, да, проклятие гениев: творчество и деструктивность, понимаю.
«Ненавижу тебя». Сколько раз я говорил это своему отцу? Ни разу. Сколько раз я мечтал об этом? Тысячи.
Писатель расположен подгонять все свидетельства под выводы, которые он хочет сделать, и куда реже склоняется в сторону правды.
Таково ремесло писателя: его жизнь — водоворот лжи. Приукрасить для него — что перекреститься на красный угол. Мы делаем это, чтоб доставить вам удовольствие. Мы делаем это, чтоб убежать от себя. Физическая жизнь писателя, как правило, статична, и, пытаясь вырваться из этого плена, мы вынуждены ежедневно выстраивать себя заново. Тем утром я столкнулся с необходимостью придумать мирную альтернативу вчерашнему кошмару, при том, что в писательском мире драма, боль, поражение поощряются как необходимые для искусства предпосылки: если дело было днем — выпишем ночь, была любовь — устроим ненависть, безмятежность заменим хаосом, из добродетели сделаем порок, из Господа — дьявола, из дочери — шлюху. За участие в этом процессе я был неумеренно обласкан, и ложь зачастую просачивалась из моей творческой жизни — замкнутой сферы сознания, подвешенной вне времени, где вымысел проецировался на пустой экран, — в осязаемую, живую часть меня.
…холостяцкая жизнь — это жуткий бардак. Всем известно: холостяки уходят с ума, стареют в одиночестве, становятся голодными призраками, насытить которых невозможно. Холостяки платят горничным за стирку. Пьют коктейль за коктейлем в клубе, где давно уже старше самого старого посетителя, болтают со скучными молодыми девицами, от невежества которых болты встают дыбом.
Когда ты посвящаешь жизнь литературе, то сам становишься персонажем.
Ни на что не обращать внимания — плевое дело. Следить и контролировать куда сложнее.
И тут я подумал вот что: если ты что-то написал, а потом так и случилось, можно ли написать о чем-то так, чтоб оно потом исчезло?
Писатель всегда будет отрезан от реальной жизни просто потому, что он писатель.
Распространи эту мудрость по свету: хотите бросить пить? Переезжайте в дом с привидениями.
Звезды, которые ты видишь в ночном небе, на самом деле не существуют.
- 1
- 2