Иногда все так надоедает, что хочется умереть. Иногда все так удивительно, что хочется жить вечно.
Человек, зависящий от другого человека, бессилен. Но на самом-то деле это кажущееся бессилие. Он может всё.
Море — это море, накатило — откатило. Иногда море штормит. Оно просто есть, и этого достаточно, чтобы вызывать в людях множество самых разных чувств, и я хочу жить просто как «человек у моря».
Они «питают» меня. Мои родные, любимые… Мы храним образ наших родителей не в памяти, но в сердце… Мы редко возвращаемся к этим образам, но они живут в нас и никуда не исчезают. До самой смерти. Они с нами, даже если семьи уже нет, и родители давно лежат в могиле, и сами мы постарели и доживаем последние дни…
Ну и конечно, нужна любовь.
– Ты не подумай, я не о чем то таком особенном говорю. Обычная любовь. Именно она держит семью вместе, не дает ей распасться. Любовь – это ведь не внешние признаки, а внутреннее содержание. Умение отдавать, понимаешь? Не требовать, а наоборот – дарить. И если члены семьи не обладают этим умением – тогда все. Дом превращается в стойбище голодных волков. Вот, например, моя семья. Вроде бы выходит, что я сама ее разрушила. Своими собственными руками. Но разве виновата только я одна? Ведь это было всего лишь следствием того, что началось у нас в семье гораздо раньше. Мы непрерывно требовали друг от друга чего – то, ничего не давая взамен… Есть люди, которые считают, что в особо сложные моменты, когда кажется, что нет никакой возможности продолжать жить вместе, нужно идти на компромисс, а я вот думаю, что прежде всего нужна любовь. Нужны общие воспоминания, которые дарят нам красоту и придают сил… которые заставляют тебя думать: «А ведь мне хорошо с этим человеком». И если в тебе еще осталось желание дышать этим общим семейным воздухом, желание быть вместе несмотря ни на что – значит, еще есть надежда.
Пить кофе ночью — это как первый снег или как раннее утро после бури: всегда кажется, что что-то похожее уже было в твоей жизни…
Лицо вообще штука удивительная.
По лицу сразу видно, потерял человек душу или нет. Если не потерял, если душа на месте, то лицо излучает мягкий свет. Свет любви.
Мама была слишком ярким маяком, отчего мы — корабли, плывущие мимо, — ослепленные ее сиянием, все как один сбивались с курса и были обречены на необычную судьбу.
Ночная кухня — это территория окончательного и бесповоротного паралича мыслей. Ни в коем случае нельзя оставаться в таком месте надолго. Ни в коем случае нельзя заставлять своих жен и матерей проживать жизнь на кухне. Здесь зарождается не только вкусный суп, но и бытовое пьянство и даже позывы к убийству. Кухня — это глобально: это таинственное место, управляющее жизнью всего дома.
Интересно, почему люди так озабочены жизнью других? Ведь ясно же, что сделать ничего нельзя!
Бывает, что голос дрожит, и дрожь эту никак не унять. Или, например, бессмысленная ругань во время ссоры: ты крикнул и пожалел, а слов уже не вернуть. Бывает, сердце разрывается от ревности и на любовь хочется ответить жестокостью, а потом словно ангел — хранитель внезапно спускается откуда-то с неба и спасает тебя в тот самый момент, когда казалось, что все уже кончено. Ведь бывает же такое.
— Так что это была за вспышка, Ёшио? — повторила я, сгорая от любопытства.
— Только ты не смейся, ладно?
— Не буду смеяться. Обещаю.
— Когда Сасэко начала петь, отовсюду на ее пение слетелись духи. Бесчисленное количество. Миллионы, а может быть, миллиарды, — брат посмотрел на меня расширившимися глазами. — Они собрались вместе, и тогда вдруг все вспыхнуло! И я увидел!!
— Что?
— Вечность, — торжественно сказал брат.
— Ясно, — ответила я.
Когда у нас много свободного времени, мы становимся сентиментальными.
Душевная вялость приводит к тому, что воспоминания превращаются в призраки. Они наплывают со всех сторон, замыкают тебя в хоровод. Поначалу это даже приятно, но быстро надоедает. Хочется, чтобы эти призрачные видения исчезли, чтобы сознание хоть на мгновение озарилось вспышкой света, которая бы позволила увидеть все так, как есть на самом деле. Но с другой стороны, после вспышки полумрак становится еще гуще…
Мне неприятна мысль, что люди готовы пожертвовать горами, лесом и запахом моря только ради того, чтобы у Токио был еще один богатый пригород.
- 1
- 2