Моцарт. Рок-опера (Mozart, l'opéra rock)

Нет, вам меня не осудить.
Вы судите меня по своей чести
И своим ценностям, которые я презираю.

Нет, вам меня не осудить.
Вы судите меня по своей чести
И своим ценностям, которые я презираю.

Bois bien plus ce que tu ne dois
C’est bon pour tout ce que tu as

Выпей больше положенного,
Ведь так будет лучше для тебя.

Bois bien plus ce que tu ne dois
C’est bon pour tout ce que tu as

Выпей больше положенного,
Ведь так будет лучше для тебя.

Vous vous prenez monsieur
pour un félin sauvage
Mais vous n’avez du lion
que le soyeux pelage
Et vos crocs acérés de jeune prédateur
Nous inspirent le rire plutôt que la frayeur

Вы себя принимаете, сударь,
За дикого кота,
Но у вас ото льва
Только шелковистая шерстка,
А ваши острые клыки молодого хищника
Больше смешат нас, чем пугают.

Vous vous prenez monsieur
pour un félin sauvage
Mais vous n’avez du lion
que le soyeux pelage
Et vos crocs acérés de jeune prédateur
Nous inspirent le rire plutôt que la frayeur

Вы себя принимаете, сударь,
За дикого кота,
Но у вас ото льва
Только шелковистая шерстка,
А ваши острые клыки молодого хищника
Больше смешат нас, чем пугают.

Снова преклоним колени,
Нас прилюдно осуждают, с петлей на шее.
Наш дух измучен чарами.
Они подкупили нас привилегиями,
От имени хищников.

Нам пообещали беззаботные дни.
Несчастные глупцы.
Они позволили нам жить в покорности,
Без сладкой страсти, без поэзии.
Размеренная скука бесконечных ночей,
Сделала из нас веселых марионеток.

Снова преклоним колени,
Нас прилюдно осуждают, с петлей на шее.
Наш дух измучен чарами.
Они подкупили нас привилегиями,
От имени хищников.

Нам пообещали беззаботные дни.
Несчастные глупцы.
Они позволили нам жить в покорности,
Без сладкой страсти, без поэзии.
Размеренная скука бесконечных ночей,
Сделала из нас веселых марионеток.

Да, жестока жизнь, но только не для всех.
Да, жестока жизнь, для самых слабых всех.
Да, жестока жизнь и потому смешно,
Знатным всем, властным всем,
Всем им смешно.

Да, жестока жизнь, но только не для всех.
Да, жестока жизнь, для самых слабых всех.
Да, жестока жизнь и потому смешно,
Знатным всем, властным всем,
Всем им смешно.

Как смешны придворные глупцы,
Целуя ноги, что в шелках.
Я смеюсь над участью их
Столь жалкой.
Ну как вам? Ничтожны эти звезды
В обществе людей гнилых,
А мне так по нраву на землю спускать
Великих.
Нет, нет среди вас людских богов,
Судьбы вершащих.

Прочь с пути!
Я король своих грез,
Господин свободы.
Что же, ну сжальтесь
Над восставшим глупцом!

Как смешны придворные глупцы,
Целуя ноги, что в шелках.
Я смеюсь над участью их
Столь жалкой.
Ну как вам? Ничтожны эти звезды
В обществе людей гнилых,
А мне так по нраву на землю спускать
Великих.
Нет, нет среди вас людских богов,
Судьбы вершащих.

Прочь с пути!
Я король своих грез,
Господин свободы.
Что же, ну сжальтесь
Над восставшим глупцом!

Все романы сожгла я,
Забыв своих принцев из снов.
И прочь ушли все печали и боль
Любви, что была горька.
Поклялась я держаться,
Не то любви поддамся.
Но если вдруг, взглядом он меня найдет,
То ничего больше не спасет.
Если сдамся я, попаду я в сети.
Он сильнее меня,
И погубят меня когти эти.
Если сдамся я, боль пронзит все тело.
Убегать пора до того,

Все романы сожгла я,
Забыв своих принцев из снов.
И прочь ушли все печали и боль
Любви, что была горька.
Поклялась я держаться,
Не то любви поддамся.
Но если вдруг, взглядом он меня найдет,
То ничего больше не спасет.
Если сдамся я, попаду я в сети.
Он сильнее меня,
И погубят меня когти эти.
Если сдамся я, боль пронзит все тело.
Убегать пора до того,

Вот опять, этот дикий восторг.
Восхищаюсь, а потом терплю боль.
Я дрожу, красотою сражен,
Словно у меня в душе ком.
Сердце стонет от этих ран,
Для меня в этой боли радость одна.
Я вновь и вновь схожу с ума.