— Она среагировала, но не на слова о картинах, а когда ты с ней флиртовал.
— Вот видишь, чего ты добился!?
— Она возбудилась, а я виноват!?
— Также само она реагировала в разговоре с тобой. Кто теперь виноват?
— В общем, провал это был феноменальный!
Он доверительно наклонился ко мне, его восхищение можно было потрогать пальцами.
Но властен ли человек над своими мыслями, когда он возбужден до предела?
У всех нормальных людей возникает возбуждение при виде сцен насилия по телевизору, но это не значит, что они все насильники.
— О, итальянец, любовь моя, иди ко мне! Дай мне сильные ощущения! Я хочу дрожать от возбуждения! Пеппино, я люблю тебя! Любовь под пулями, любовь во время войны! Целуй меня, целуй! Давай займемся любовью! Ну все, война закончилась — конец любви.
— Куда же ты?
— Переживаний больше нет.
Эта их веселость не возбуждает. Возбуждает мрачное. Возбуждает амбивалентное. Возбуждает то, что оказывается глубже, чем показалось с первого взгляда.
Мелкая, твой дерзкий ротик меня заводит. Напомни мне воспользоваться им в более приятной манере.
Человек, который работает с запчастями, вовсе не обязан возбуждаться при виде укомплектованных и готовых к употреблению машин.
Казалось, люди тем сильнее стараются вести себя прилично, чем больше они возбуждены.
Теперь Фрэнсис Крозье понял, что самые соблазнительные и возбуждающие одеяния из всех мыслимых женских нарядов — это скромные закрытые платья…
Ее беспокойство превратилось в возбуждение, она ощутила легкую лихорадку, предчувствия обступили ее, как боязливые левретки.
Перед зданием театра свежий ветер вдруг нагнал на нее резкую тоску по ночному воздуху Корсерадо. Леди Кинсли тотчас отдалась ей, потому что эта тоска была самым сильным и ярким чувством за весь день и потому имела право на существование.
Нельзя сдаваться до самого конца. Но тогда получается, если ты выложишься на все сто и ничего не добился, значит ты согласен с поражением. Игра с противником, которого ты не можешь одолеть, возбуждает, но, в конце концов, в этом нет смысла, если я не выиграю.
Он посмотрел на меня, затем его взгляд опустился на мою юбку. Потом он снова посмотрел мне в лицо и приоткрыл губы, будто спрашивая у меня что — то, о чем он уже знал. Затем он потянулся вперед, зажав ручку между большим и указательным пальцами, и приподнял ею край моей юбки.
Когда он увидел вчерашний пояс с подвязками, его глаза расширились.