— Вы художник?
— Нет, художник ищет баланс между своим внутренним миром и миром внешним, а я… просто рисую платья для женщин, которые много за них заплатят. Я создаю принцесс.
Что-то хорошее, есть в тебе. Важно.
Не стоит прятать, не стоит Oh, yeah!
Что-то хорошее есть внутри нас. Важно.
Не стоит прятать, даёшь хорошее напоказ!
В духовном упадке живётся несладко,
Нищета в голове, как консервная банка.
Чем больше вас фотографируют, тем бледнее становится ваша внутренняя жизнь. Пока вас фотографируют, ваша душа прозябает, это время для вашей души — мертвый сезон.
Мне кажется, нужно обладать большим мужеством или чем-то еще, чтобы вторгаться в других, внутрь других людей. Мы все думаем, что люди вокруг живут в крепостях, в цитаделях, за крепостными рвами, за отвесными стенами, утыканными шипами и битым стеклом. Но на самом деле мы живём в куда более чахлых сооружениях. Выясняется, что мы все – времянки. Или даже нет, можно просто просунуть голову в палатку и потом залезть. Если дадут добро.
Это одна из тех благоразумных и рассудительных женщин, внутренний мир которых напоминает подстриженный французский сад. Он ничем не поразит вас, но в этом есть своя прелесть.
Ты замыкаешься в своём мирке, оставляя меня на холоде.
Люди пытаются соответствовать оценкам о них окружающих. Люди внешне соответствуют оценкам окружающих, а внутренне с ними не согласны.
— Я рабыня.
— Можешь мне об этом не напоминать. Я знаю кто ты и что ты.
Она закрыла глаза. Нет, он не знает. На самом деле он совершенно ничего о ней не знает. Ничего самого важного.
Никто не знает что внутри другого и как он видит себя самого. Всякое сумасшествие смотрится изнутри как гениальность, всякое преступление — как выживание и самооборона.
Если в сердце мир, ты станешь магнитом, привлекающим милость Божию. Ты привлечешь к себе Его благодать, в тебе не останется мечта для волнения и беспокойства, страха, паники, неверия.
Талант — это ж самая редкая красота.
Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с персонажем? Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное слияние актеру вообще не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать образ в воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при обязательном контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации. Они приданы в помощь зрителю. По-моему, актерский образ — это вроде копии твоего внутреннего мира, которую нужно ухватить.
Посмотри, какие у меня брюки! Нет, я понимаю, что надо работать над внутренним миром, но брюки покупать приятнее!