Вода проточит камень,
Огонь пройдет сквозь лес.
А если смел ты, и упрям,
Дойдешь хоть до небес…
Почета достоин не тот, кто ни разу не выпадал из седла, а тот, кто, выпав, всегда садится в него снова!
Таланта в успехе только пять процентов, а остальные девяносто пять – упорство и усидчивость. И пять процентов без этих девяносто пяти – ничто.
Не бей по камню, чтобы не остаться без руки.
Non ledo a petra, ne amittere brachium.
Не то — глупость, что появилась в голове, а та — что задержалась. Для появления глупости в голове усилий не надо.
— Я с самого начала был против!
— Но не до самого конца.
Такие как мы, упираясь в стену, видят три варианта: обходят ее, перелазят через верх или делает подкоп. А если не выходит — мы ее взрываем.
1
3
Нет на свете качества ценнее, чем упорство.
В чём был уверен поутру,
В том к вечеру разубедился.
Рос гордым лес, но топору
Однажды низко поклонился.
Совсем недавно где-то здесь
Берёза головой качала.
Но у меня-то завтра есть
Ещё попытка — всё сначала.
Трепещет на ветру последний лист,
Не понимая: он теперь не нужен.
Он — жизнь. А мир с утра стерильно чист
И тоненький ледок не тает в лужах.
И, как в больнице, мягкий свежий снег
Уже забинтовал земное тело.
Уже зима из-под набухших век
Глядит на все, что за год наболело.
Но ярок, непокорен, золотист,
Сегодня точно так, как и намедни,
Трепещет с сердцем в такт последний лист,
Не соглашаясь с тем, что он последний.
Захочет кобылка овса, так вывезет на гору.
— Мы можем умереть?
— Можем. Но если даже мы погибнем, то погибнем в пути.
— We’re gonna die, you know?
— Maybe. But if we die, we’re gonna die walking.
Не получается? Исправляй. Ломай. Неважно. Мы не бросаем тех, кого любим. Оставайся. Исправляй.
It’s not working? Well… Fix it. Or break it. Who cares? We don’t just dispose of people we love. You stay. You repair.
А вот упорству его можно было только позавидовать: сколько бы он ни натыкался на миску с водой или неправильно рассчитывал высоту, запрыгивая на стул, сколько бы ни бился о ножку стола, позабыв о ней, он продолжал идти вперед. Казалось, он твердил себе: «Там, по другую сторону преграды, есть такое место, куда я должен обязательно попасть — там ждут меня подвиги, которые без меня никто не сможет совершить». В поисках этого места и метался наш герой. Мало того, он еще и придумывал собственных героев и слагал свои мифы о богах. Зачем? Затем, что мифы для того и нужны — объяснить необъяснимое. Он был Одиссеем. И он же был слепым рассказчиком, который выдумал Одиссея, а жизнь ему представлялась бескрайним эпосом потому, что границ он попросту не видел.