Мы приходим в эту жизнь — чтобы творить, а не вытворять.
Нравственное саморазрушение — ваших рук греховное творение.
Боль творения, в сущности, мелочь, пустяк рядом с муками не-созидания.
— Буковски? Серьёзно?
— У каждого начинающего творца есть этап Буковски.
3
5
… Сила Голема, как его назвали, зависела от могущества хозяина.
Когда кто-то делает что-то, вкладывая свое сердце, его творение обретает душу.
Мы гениальное творение бога. Мы быстро приспосабливаемся.
It’s quite ingenious, what God did. Your body sort of figures it out.
Так творения прекрасные и дивные, пока они существуют и радуют взор, говорят сами о себе, и лишь когда они в опасности или гибнут, о них слагают песни.
Ты видел Павлов-Петергоф.
Видел ленинградские соборы.
Ты видел Адмиралтейство, Эрмитаж,
Оград чугунные узоры.
Ты видел красоту каналов.
Видел ты набережные рек.
Видел, что всё это изящество,
Тоже также создал человек.
Я хотел бы стать чистым холстом до начала творенья, где ни Бога, ни черта, где нет ни тебя, ни меня. Но во мне слишком много осталось от ночи, от тени, из меня уже вырвался мир на нетвердых костях.
— Это ты создала это место. Но оно принадлежит не только тебе, есть много других людей. В этом месте все — творцы.
— Объясни мне, я не понимаю.
— Это место всех брошенных. Ты создавала вещи и выбрасывала их. Здесь они снова оживают. В то же время они могут внезапно исчезнуть. Это своего рода цикл. Рецикл.
Все подобные свидетельства можно дополнить некими знамениями животной природы: например, птичья царица и самая благородная из всех птиц, орлица, всегда только женского пола, никогда не мужского; и феникс, чудесная египетская птица, как сообщают, всегда самка. Напротив, царь среди змей, называемый василиском, самый пагубный из всех ядовитых гадов, — только самец, и самка у него не может родиться.
Мы знаем, что самое порочное и худшее из всех творений — мужчина: Иуда ли, предавший Христа, о ком Христос говорит: «Для этого человека было бы лучше, если бы он не родился», — или некий Антихрист еще похуже Иуды, в которого и вселится вся сила Сатаны. В писание сообщается о многих мужчинах, осужденных на вечные муки, но нигде не упоминается ни одна осужденная женщина.