Ещё одна вещь для вас, последняя в нашей гражданской книге — ПРАВА. Боже, все люди в этой стране постоянно бегают вокруг и кричат об этих правах: «У меня есть право, у тебя нет права, у нас есть право, у них нет права». Народ, я ненавижу портить вам веселье, но нет такой вещи, как «права», ок? Это выдумка, мы их придумали, как Бугимэна, Трёх поросят, Пиноккио, Мать Гусыню, х**ню типа того. «Права» — это идея. Они просто выдуманы. Это милая идея, но это всё. Милая и выдуманная. Но если вы думаете, что у вас есть права, позвольте спросить вас вот что: «Откуда они взялись?» Люди скажут: «Ну они были даны Богом, это Богом данные права». Вот и снова мы о том. Оправдание Богом. Последнее прибежище человека без ответов и аргументов — «они даны Богом». Всё, что угодно, что мы не можем объяснить должно быть снизошло от Бога. Лично я, народ, думаю, что если ваши права даны Богом, он бы дал вам право на какую-то ежедневную еду и дал бы право на крышу над головой, бог бы присматривал за вами. Он бы не волновался о том, есть ли у вас пистолет, потому что вы можете напиться в воскресный вечер и убить родителей подружки. Но скажем — это правда. Скажем, Бог дал нам эти права. Но зачем ему давать нам определённое количество прав? Билль о правах в этой стране имеет 10 положений. ок? 10 прав. И очевидно, Бог неряшливо поработал эту неделю, потому что нам пришлось изменять этот билль еще 17 раз, потому что бог забыл пару вещей, типо как рабство, просто выскользнуло у него из головы. Но скажем, Бог дал нам изначально 10 прав, британцам он дал 13, у немцев 29, у бельгийцев 25, у шведов только 6, а некоторые люди в мире не имеют вообще никаких прав. Что это за божий промысел? Вообще нет прав? С чего бы это Богу разным людям в разных странах давать разное количество прав? Скука? Развлечение? Плохая арифметика? Неужели после всего мы просто выясним, что Бог не силён в математике? Нет, это не похоже на божественное планирование. Больше похоже на людское планирование. Выглядит, будто одна группа пытается контролировать другую. Другими словами, бизнес — обычное дело в Америке. Теперь, если вы думаете, что у вас есть права, одно последнее задание для вас. В следующий раз, когда будете у компа, зайдите в Интернет, идите на Википедию, в поле поиска наберите «японские американцы 1942 год» и вы узнаете всё о ваших драгоценных правах. В 1942 году 110 тысяч японо-американцев, благонадёжные, законопослушные люди были брошены в военные лагеря просто потому, что их родители родились не в той стране. Это всё, что они сделали не так. У них не было права на адвоката, не было права на честный суд, не было права на жюри присяжных, без прав на расследование любого вида. Единственный путь, который у них был, прямо вот сюда — в военные лагеря. Именно тогда, когда этим американским гражданам больше всего были нужны их права, правительство их отняло. А права — это не права, если кто-то может их забрать. Это привилегии, и это всё, что мы когда-либо имели в этой стране — перечень временных привилегий. И даже если вы хоть изредка читаете новости, понимаете, что этот список с каждым годом становится всё короче и короче. Когда дело касается прав, лично я думаю, что две вещи правда: у нас либо неограниченные права, либо вообще нет прав. Лично я склоняюсь к неограниченным правам.
Недавно у него [Snoop Dogg] вышел клип, может видели, где он в конце клипа стреляет в президента США Дональда Трампа. Представляете, вот там такое пропустили, что рэпер стреляет… У нас бы вряд ли когда-нибудь пропустили клип, где, допустим, Тимати в конце клипа стреляет в… Дональда Трампа. Зачем? Зачем тут искать второй смысл, не нужно.
Быть цензором — значит отсеивать разумное, доброе, вечное.
Самая главная беда очень многих тележурналистов в том, что не существует внутренней цензуры. А внутренняя цензура, для меня, это культура и совесть. Вместе взятый такой сплав. И зачастую либо нет одного, либо другого, либо и того и другого вместе.
О вещах типа цензуры… Я думаю, на телевидении должно быть разрешено всё. Вы знаете, я подразумеваю под этим что угодно. Но я не ведаю, кто ещё поддерживает эту идею. Даже левые политические партии утверждают, что цензура в некоторой степени должна присутствовать, что некоторые вещи являются проявлением дурновкусия. Однако ни у кого нет права определять, что такое дурновкусие.
Но горе той нации, у которой литература прерывается вмешательством силы: это – не просто нарушение «свободы печати», это – замкнутие национального сердца, иссечение национальной памяти. Нация не помнит сама себя, нация лишается духовного единства – и при общем как будто языке соотечественники вдруг перестают понимать друг друга. Отживают и умирают немые поколения, не рассказавшие о себе ни сами себе, ни потомкам. Если такие мастера, как Ахматова или Замятин, на всю жизнь замурованы заживо, осуждены до гроба творить молча, не слыша отзвука своему написанному, – это не только их личная беда, но горе всей нации, но опасность для всей нации. А в иных случаях – и для всего человечества: когда от такого молчания перестаёт пониматься и вся целиком история.
Если эти бессвязные отрывки покажутся тебе достойными тиснения, то напечатай, да сделай милость, не уступай этой суке цензуре, отгрызывайся за каждый стих и загрызи ее, если возможно.
Барков шутливых од тебе не посылал,
Радищев, рабства враг, цензуры избежал,
И Пушкина стихи в цензуре не бывали;
Что нужды? их и так иные прочитали.
Они не пускают нас в литературу, мы бы их не пустили в трамвай.
Я всегда открыто заявлял о том, что не одобряю последних российских законов, направленных на ужесточение цензуры в интернете.
Государственная цензура — очень страшная вещь. Мы боролись с этим явлением много лет. Да, путём обмана цензуры получались прекрасные фильмы. Но сколько усилий было для этого приложено! Да и непонятно, кто будет цензором. Цензура должна быть внутри каждого человека.
Когда ничто на нечто претендует,
душа моя смущенная бунтует
и выразить протест свой норовит.
Цензуры нет, но цензоры остались,
они искать крамолу не устали
у всех, кто мало-мальски даровит.
Рождённые в эпоху обезлички,
они стучат, скорее, по-привычке,-
я узнаю их хищный, цепкий взгляд.
Снабжённые копытами, рогами,
они нас выставляют дураками,
но как всегда, прозрачен их наряд.
Меня когда четырнадцать лет назад с «НТВ» увольняли, наслушался от всяких доброхотов: ты пойми, ну вот три больших федеральных канала, они должны быть у нас под контролем. И всё! Потом, оказалось, нет, не всё. Всё-таки дециметровые типа «РЕН ТВ» тоже должны быть сугубо лоялисткими. Но только телевидение. И всё! Потом и газеты стали мешать. Не более полутора малотиражек с независимой редакцией. И журналы тоже, и даже глянец. Ну как это «Forbes» у нас в России будет издавать не наш человек, как это было сих пор.