Люди рассказывают сказки, потому что не могут поверить в действительность.
Сказки – больше, чем правда, не потому, что в них речь идет о драконах, а потому, что они говорят нам: драконов можно победить
Из сказок вырастает церковь.
Fairy tales build churches.
Бывают ключи, которые открывают двери, и которые закрывают, и никогда не знаешь, какой тебе попадётся. Года полтора назад, в сентябре, я утром нашла два ключа, и в тот же день у меня закончилась работа и ещё одна история. Внезапно — я просто услышала грохот захлопнувшихся ворот и скрежет в замочной скважине. Ещё можно было заглянуть между кованых прутьев решётки, но сразу стало понятно, что заперто насовсем.
Бывают ключи от дверей, за которыми нет ничего хорошего. Отпереть-то они отопрут, но вам не понравится. Жёны Синей Бороды могли бы кое-что порассказать о тайных комнатах, в которые не стоило совать нос.
И бывают ключи, которые потерялись совсем. Замок давно сломан и даже двери той нет, для которой они предназначены. Эти ключи несчастливые и удачи не принесут, только растерянность и пустую надежду.
Поэтому будьте осторожны с незнакомыми ключами и чужими сказками.
— … Может, мы были бы счастливы до бесконечности.
— Такой сказки в жизни не бывает. Ее рассказывают, чтобы уложить детей. Каждый становится либо героем своей сказки, либо злодеем.
— А я кто? Мне нужно сделать выбор?
— Проживешь. И конец своей истории узнаешь в конце.
Очарование эльфов… Его придумал тот же самый сказочник, который сочинил кровожадность гоблинов. Только в сказках эльфы очаровательны, только в сказках они бессмертны, только в сказках у них золотистые волосы, зеленые глаза, мелодичные голоса и легкая поступь. Только в сказках эльфы мудры, правильны, справедливы и великодушны.
Раз или два они пролетали мимо замков – если только можно было их так назвать. Замки выглядели скорее частью скальной породы, нежели зданиями, возведенными человеческими руками.
К такому ландшафту непременно должна была прилагаться своя особая сказка, в которой присутствовали бы волки, чеснок и перепуганные женщины. Темная и вечно жаждущая сказка, сказка, хлопающая крыльями на фоне луны…
– Я вот думаю, правильно ли мы поступили? Насколько мне известно, вместо нас это должен был сделать какой-нибудь прекрасный принц.
– Ха! – откликнулась летевшая впереди матушка. – И что толку? По-твоему, если кто продерется через эти дурацкие кусты, так из него уже и муж хороший выйдет? Типичное феекрестное мышление, вот что это такое! Думаешь, можно просто так ходить повсюду и награждать людей счастливым концом, хотят они того или нет?
– А что плохого в счастливых концах? – горячо возразила Маграт.
– Послушай, счастливый конец – это хорошо, но только тогда, когда все заканчивается действительно хорошо, – произнесла матушка Ветровоск, глядя на небо. – Нельзя навязывать людям счастливые концы. Возьмем, к примеру, счастливый брак. По идее, любой брак можно сделать счастливым – отруби молодоженам головы, как только они на венчании скажут «да», и всего делов. Но ведь так не годится. Нет, счастье так запросто не создашь…
Матушка стала вглядываться в показавшийся на горизонте город.
– Все когда-то кончается, – сказала она. – Вопрос только как.
— Я уже не маленькая и давно не верю в сказочки про духов и привидений.
— Начинайте верить в сказочки о привидениях, ведь вы теперь в одной из них.
Хорошие концы у сказок – только для одного или двух героев. Остальные персонажи остаются или становятся несчастными. Можно ли вообще построить счастье без несчастья других?
В то последнее лето, когда они уехали в Африку, Ребекка спросила меня, что производит на ребенка самое сильное впечатление. Сказки, ответила я, – сказки, которые вы ей читаете на ночь. В них есть все, что нужно: надежда, сила, любовь.
Придумать сказку очень трудно. Еще труднее ее воплотить и жить в этой сказке. Но зато очень легко все разрушить. Достаточно просто пожать плечами и отвернуться.
Старая сказка может ожить, если слишком часто рассказывать ее детям перед сном.
Суть магии в том, чтобы взять мысль и сделать ее реальностью. Взять ложь и сделать ее правдой. Рассказать вселенной сказку так точно, так космически совершенно, чтобы в один блистательный момент мир поверил, что человек умеет летать.
Ладно, на самом деле, полеты — по части моего брата. У него есть для этого молот.