Счастье — это теплый щенок.
А на душе тепло, как будто в печке,
пусть даже за окошком холода:
бежит моя Собачка-Человечка,
в зубах игрушка — мягкая сова.
Бежит, глаза горят! И хвост виляет.
Сову бросает в ноги: «На, играй!»
И даже если мир не идеален,
здесь, дома, абсолютный идеал —
Собачка-Человечка лучшевсехна,
любима безусловно и легко.
И, если есть сова, в квартире лето,
всем ливням разоктябистым назло.
И пусть грязны прогулистые лапы,
её не обнимать никак нельзя!
Какое счастье — дом, где есть собака,
Собачка-Человечка-Егоза.
Собачий нос не продают в аптеке,
А хвостик не включается щелчком.
Но ото всех болезней в целом свете
Излечивают игры со щенком.
Прогулка в парке лечит раны сердца,
А звонкий лай врачует душу нам.
И если плохо, если не согреться,
Щенок, как грелка, ластится к ногам.
Глазенки-бусинки заглядывают в вечность,
И у хозяев, как по волшебству,
Проснётся вместо безнадёги нежность
И искренняя вера в доброту.
Пусть говорят, что это бред и враки,
Но это правда, что тут говорить:
Нет в мире доктора волшебнее собаки.
(Ну, или кошки. Тоже может быть).
Трудно быть черствым и злобным, когда у твоих ног щенок.
По вечерам она запрыгивает на мое одеяло и топает по мне лапами. Приходит к моему лицу, долго смотрит мне в глаза, гладит меня лапой и уходит спать на пол, рядом с диваном. Утром она неизменно просыпается на моей подушке, и я всегда радуюсь, увидев её очаровательную морду.
И я ее обнимаю, и прижимаю к себе, и понимаю, что в моем сердце для неё уже появилось отдельное место.
Сегодня малышку забрали на дачу. Мы пришли домой из школы, а дома пусто. Нет собаки. И я сижу и плачу. Я понимаю, что это слезы по той, давно ушедшей из жизни, любимой собаке. Потому что её тут нет, даже когда тут есть Мася. Это болит вина и пустота в душе. Наверное, слезы никогда не закончатся. Но я точно знаю, что когда вернется Мася, в моем доме ее будет ждать ее место, ее миски, ее котлета, ее игрушки, ее подушка и много-много моей любви, предназначенной именно для неё и больше ни для кого другого. И она посмотрит мне в глаза и увидит, что уже можно обнаглеть и лизнуть меня в нос.