Я ощущаю саму душу города в этих простых, скромных хлебах. Весь мир настойчиво стремится к разрушению, а здесь каждый день на заказ тихо пекут шедевры.
Шедевр нельзя написать, он может только снизойти.
First there’s lights out, then there’s lock up.
Masterpieces serving maximum sentences
It’s their own fault for being timeless,
There’s a price to pay and a consequence.
All the galleries, the museums:
«Here’s your ticket, welcome to the tombs»
There just public mausoleums
The living dead fill every room.
But the most special are the most lonely,
God I pity the violins.
In glass coffins they keep coughing,
They’ve forgotten, forgotten how to sing.
________________________________________
Сначала выключается свет, потом закрываются замки.
Шедевры приговариваются к высшей мере наказания.
Они виновны в своём бессмертии,
За все нужно платить и отвечать.
Все эти галереи и музеи:
«Ваш билетик, добро пожаловать в склепы»
Это просто публичные мавзолеи,
Каждая комната заполнена живыми мертвецами.
Но самые необычные — всегда самые одинокие,
Боже, мне жаль скрипок.
В стеклянных гробах они задыхаются от кашля,
Они забыли, забыли, как петь.
Шедевры часто являют собой квадратуру круга: их красота кажется нереальной, и тем не менее они крепко стоят на ногах.