— У меня с ним личные счеты, речь идет о семейной чести. А почему вы этим занимаетесь? Какой у вас интерес?
— Не знаю, может, это способ самовыражения.
— И что получили?
— Головную боль.
Вот оно чудо! Герой одинокий,
Славное имя его повторяют уста повсеместно,
Бранный союз заключивший с собой,
Чтобы в яростных битвах
Себя самого отстоять от себя самого же…
Tommy’s got his six string in hock
Now he’s holding in what he used
To make it talk
It’s tough, so tough…
Томми заложил свою шестиструнную гитару,
Теперь он держит в себе всё,
Что раньше высказывал в музыке –
Так тяжело, так тяжело…
Надоело верить, надоело сдерживать,
Надоело трупы жрать, страх переживать.
Надоело вздыхать, хочется дышать,
Надоело ползать, хочется летать.
Вы есть такой, какой вы есть,
и не ищи себе другое.
И как вообще найти себя,
если искать совсем другое?
Обычно счастье приходит к счастливому, а несчастье — к несчастному.
Разве из этих бездонных витрин
Мои удивленные смотрят глаза?
Тесно не в клетках безлюдных квартир,
Тесно в самих очертаниях лица.
Мы летаем, как дрозды по апельсиновым рощам, паря в тёплом ветре. Когда мы бежим, мы владеем землёй. Она наша. Мы говорим на языке птиц. Мы больше не иммигранты. Не глупые мексиканцы. Когда мы бежим, наш дух летит. Мы говорим с богами. Когда мы бежим, мы и есть боги.
We fly like blackbirds through the orange groves, floating on a warm wind. When we run, we own the earth. The land is ours. We speak the birds’ language. Not immigrants no more. Not stupid Mexicans. When we run, our spirits fly. We speak to the gods. When we run, we are the gods.
Вот типичный день для меня: я брожу туда-сюда, время от времени натыкаюсь на людей, но не могу извиниться и вообще сказать хоть что-то.
Насколько же лучше было раньше, когда каждый мог высказаться, выразить свои чувства и вообще, все наслаждались обществом друг друга.
Ясно, что, объявляя себя «психом», я несколько преувеличивал. Это простой, но на удивление эффективный дипломатический приём, я обычно с огромным успехом применяю, когда хочу сохранить за собой привилегию вести себя, как того пожелает моя левая пятка, не слишком заботясь об удобствах окружающих.
Сегодня мы все здесь собрались, как единое целое. Мистраль. Атлас. Вакуо. Вэйл. Четыре королевства Ремнанта. В этот день, примерно 80 лет назад, величайшая война за всю историю нашего мира подошла к концу. То была война невежества, алчности и угнетения. Не столько война о переделе границ или правил торговли, сколько война о самой идее индивидуализма. Мы сражались по бесчисленному ряду причин, одной из которых было уничтожение всех форм искусства и самовыражения. И как вам хорошо известно, не многие выстояли. Как результат, те, кто противостоял тирании, стали называть своих детей по одному из основных аспектов искусства — цвету. Это был способ показать, что не только они не станут терпеть подавления, но и грядущие поколения тоже. Эта традиция сохранилась и по сей день. Мы несём в себе индивидуализм и самовыражение через многообразие. Как я уже сказал, сегодня вечером мы стоим здесь вместе как единство. Но эта связь не может существовать без стараний. Поэтому сегодня, пока остальной мир празднует свободу, Охотники и Охотницы прикладывают усилия, чтобы отстаивать его.
Он и не думал делать большие деньги на своем искусстве, он даже не хотел зарабатывать ими на жизнь, если сможет жить по другому. Он хотел выразить вовне свое внутреннее «я», не что иное, как свое внутреннее «я», которое считал более стоящим, чем все, что мог предложить внешний мир.
— Ох-ох-ох, сестрюнь! У того парня — складной посох! А у той девчонки — огненный меч!
— Спокойнее, сестрёнка. Это же всего лишь оружие.
— «Всего лишь оружие»?! Это же почти что отражение нас самих! Даже часть нас самих! И они такие классные!
— А своё оружие тебе больше не нравится? Разве ты им не довольна?
— Конечно же я обожаю свою «Crescent Rose»! Мне просто нравиться знакомиться с новым оружием — это всё равно что… знакомиться с людьми? Может, даже лучше.
— Ну хватит, Руби! Почему бы тебе не попытаться попытаться завести собственных друзей?
— Зачем мне друзья, если у меня есть ты?
— Ну, дело в том, что мои собственные друзья уже ждут меня. Вобщем, мне надо идти.
— Эй, подожди!
— Увидимся!
Я всегда любила, когда мною руководили. И нет ничего лучше, чем знать, что от тебя хотят, будь то в жизни, в работе или в любви.