Между славой и позором — непредсказуемая жизнью невидимая нить.
— Если для этого надо будет замарать руки, то так и быть! Что смешного?
— Я просто поняла, что ты никогда еще не марал руки.
Позор длиннее жизни.
Как чудесно было бы жить на свете, если б мы могли вполне доверять друг другу. Часто, очень часто, почти всегда, женщину останавливает только боязнь огласки. В самом деле, разве это не так? Какая женщина не поддалась бы мимолетному увлечению, не покорилась бурной, внезапно налетевшей страсти, отказалась от своих любовных причуд, если б только ее не пугала возможность поплатиться за краткий и легкий миг счастья горькими слезами и неизгладимым позором!
Тебе, видимо, очень нравится, чтобы тебя насиловали. Но если женщина тебя насилует только для того, чтобы забеременеть… Это позор для любого мужчины.
Часто преступление для одного становится позором для другого.
Я доказала, что чиста пред мужем.
Я вам верна, увы, а вы… а вы… а вы…
А вы подвластны сплетникам досужим —
Позор для короля! Позор для короля!
Вот так вот! Вуаля!
Но в этом сраме и бреду
Я шла пред публикой жестокой —
Всё на беду, всё на виду,
Всё в этой роли одинокой.
[Беннер не смог превратиться в Халка]
— Брюс, перед колдунами позоришь.
— Что ты делаешь? — страдальчески прокричал мастер, — Марго, не позорь себя!
— Протестую, это не позор.
В страхе смерти нет ничего постыдного, но что за ужасный позор — бояться жить.
Роланд в ответ: «Тем злей мы будем биться.
Не дай господь и ангелы святые,
Чтоб обесчестил я наш край родимый.
Позор и срам мне страшны — не кончина.
Отвагою – вот чем мы Карлу милы».
И позор, и унижение… были моими постоянными спутниками. Я всегда был странником, блуждающим в темноте.
А я не потерплю позора.
Как много девушек вокруг
Польстилось на его слова,
И вот их участь какова!