Но люди — все грешные души.
У многих глаза — что клыки.
I am the earthworm,
I live underground,
I am the earthworm,
I live in the dark,
I am the earthworm,
I live off decay,
I am the earthworn
And no one sees me ever.
Я земной червь,
Я живу под землёй,
Я земной червь,
Я живу во мраке,
Я земной червь,
Я живу в достатке гнили,
Я земной червь
И никто никогда меня не видит.
Beneath the surface is decay.
Рыться в глубине человеческой души — гиблое дело.
Сегодня и у отшельников светятся экраны телевизоров – вот уж воистину высшая степень самоистязания!
Терпеть не могу мизантропов, поэтому стараюсь избегать людей.
Люди любят сплетничать. Говорят гадости, потому что напуганы или расстроены. И иногда эти гадости подхватывают другие.
Умираю оттого, что заразилась, и еще оттого, что все люди подлецы и что жить очень гадко.
Ты знаешь, я людей не очень люблю, и они отвечают мне взаимностью. Мне тебя более чем достаточно.
О, мне бы крылья! Ввысь взлетев, летел бы вдаль, людей забыв,
Сгорели б крылья — побежал, подальше, прочь — пока я жив!
О, я покинул бы сей мир, и, пусть не дан мне дар Исы, —
Мне вместо крыльев — пыл души и одиноких дум порыв.
Увы, союз с людьми — тщета: я, пленник тысячи скорбей,
Готов единожды спастись, тысячекратно жизнь сгубив!
От друга — тысячи обид, и сотни бедствий от врагов,
И — за себя жестокий стыд, и — гнев людской несправедлив.
Мне не смотреть бы на людей, а растворить бы чернь зрачков,
Всей чернотою тех чернил себя навеки очернив!
Для птицы сердца моего мал вещей птицы дальний путь:
Я тверд душою, как гора, и дух мой тверд и терпелив.
Один монах сказал:
— Тот, кто живет мирской жизнью, не замечает своих грехов из-за сутолоки повседневных дел. Если же он заживет тихой жизнью отшельника в пустыне, его душа будет созерцать Бога и он очистится от грехов.
Честному человеку, который вел светский образ жизни, Бог сказал:
— Беги от людей, и тогда ты будешь жить по-настоящему.
Он намекал, что ему следует уйти в пустыню.
Вскоре этот человек услышал тайный голос, говоривший:
— Беги, держи на запоре свои уста — и ты будешь жить спокойно.
Это значит, что только отшельнический образ жизни дает человеку истинное спокойствие.
Однажды я старца увидел в горах,
Избрал он пещеру, весь мир ему — прах.
Сказал я: «Ты в город зачем не идешь?
Ты там для души утешенье найдешь».
Сказал он: «Там гурии нежны, как сны,
Такая там грязь, что увязнут слоны».
Лишь обществ шумных убегаю,
Педантских споров, модных ссор,
Где в людях гордость я встречаю,
В словах один лишь слышу вздор;
И где, как и везде бывало
С тех пор, как видим белый свет,
Ученых много, умных — мало,
Знакомых тьма… а друга нет!
… Казалось, единственной её мечтой было избегать людей или, вернее, той холодной накипи, именуемой обществом, которая, столь грозная в массе, не страшна и даже достойна жалости в лице отдельных своих представителей.
Для чего мне вся эта публика? Для декорации?.. Когда у меня срывается невзначай теплое, искреннее слово, эти жалкие, дрянные людишки таращат глаза и разевают рты, как будто перед ними привидение. Такими марионетками мне легче управлять, чем вязальными спицами. Что мне делать с этими людьми, если все их душевные движения так же размеренны, как ход часовой стрелки? Что за интерес спрашивать их о чем-нибудь, раз я знаю заранее, что они мне ответят? Что за интерес обмениваться с ними впечатлениями, раз у них не хватает смелости иметь свое мнение?..
- 1
- 2