Лишь месяц встреч —
И целый год разлуки.
И волны,
Засолевшие в веках
Меня качают
На своих руках,
А я
Другие вспоминаю руки.
Мы придем, но день настанет —
Тесен станет дом родной,
В море нас опять потянет,
Если мы придем домой.
Путь домой, путь домой,
Если мы придем домой,
В море нас опять потянет,
Если мы придем домой.
Белый парус, ветра полный —
Крыша нам над головой,
Мы помянем эти волны,
Если мы придем домой.
Путь домой, путь домой,
Если мы придем домой,
Мы помянем эти волны,
Если мы придем домой.
Плыть большому кораблю, далеко задумано,
Бороздить его рулю, бороду Нептунову.
Долгий путь издалека, до родимой пристани,
Ждать морячке моряка, на роду написано.
В океанах и морях, корабли проверятся,
До костей на сквозняках, моряки проветрятся.
Потом я удалил лишних из рубки и включил радио. Передавали сообщение о переговорах по созданию объединенных ядерных сил НАТО. Меня чрезвычайно интересует создание этих сил. Ведь речь идет о морских делах. Я не знаю, как там договорятся политики и дипломаты. Может, они и сунут длинный немецкий палец на ракетно-атомную кнопку. Меня интересует другая сторона вопроса: каким макаром там будут договариваться моряки. Уж их-то я знаю, моряков. Почти каждый моряк убежден в том, что он хороший, стоящий моряк. И в этом все моряки мира одинаковы. Я представляю себе натовский ходовой мостик и немецкого, английского, турецкого, норвежского и американского штурманов с секстанами в руках. По свистку капитана в единый момент они вскидывают секстаны и прицеливаются на солнечный диск. Потом бросаются к таблицам и арифмометрам. И хоть на сотую мили, но у всех будут разниться результаты. Тут уж просто сработает теория вероятности. Но ни один настоящий штурман в глубине своей морской души не согласится с другим. Разве может британский моряк смириться с тем, что немец или турок лучше него знает астрономию? Настоящий британский штурман скорее повесится на ноке рея. И то же самое сделает настоящий немецкий штурман на другом ноке того же рея. Или я ничего не понимаю в морских делах, или на следующем рее повиснет турок. И ничего с этими ребятами никакой политик и дипломат поделать не смогут.
У моряка нет трудного или легкого пути, есть только один путь — славный.
В теплых южных морях обитают прекрасные девы с рыбьими хвостами, с длинными зелеными волосами. Когда они подплывают к кораблям и начинают петь, моряки сами бросаются в воду. Зеленокосые девы уносят их в дальние пещеры и гроты, где любят до тех пор, пока мужчины не умирают от упадка сил, — сделал паузу. — Думаю, вы слышали подобные легенды.
Люди вокруг согласно закивали.
— Что ж, теперь вы узнаете, как оно бывает на самом деле…
… мы, моряки, что масоны, — узнаем друг друга по знакам.
— Поведаю вам первый закон моря, — изобразив на лице комично-умную гримасу, заявил Володя. — В шторм блюют все. Даже самые матерые морские волки страдают морской болезнью. Есть только один способ — пить, и лучше коньяк. Вестибулярный аппарат расстраивается, и организм перестает ощущать качку. — С этими словами он выставил на столик две бутылки коньяка. — Давайте, мужики, поправим здоровье.
— Примет ли организм? — усомнился Родик.
— Примет, — кивнул Володя, ополаскивая в раковине стакан для зубных щеток.
Выпили… Действительно, полегчало. Выпили еще. Стало совсем хорошо.
— Теперь поняли, почему пираты ром глушили? — философски подытожил Володя. — Ну, я пошел работать. Заходите ко мне. Дам коньяка, у меня его больше двухсот ящиков. Но не тяните, если раз в два часа стакан на грудь не примете — заболеете. — И, лучезарно улыбнувшись, Володя удалился.