— … я не люблю снег, ясно? Снег — это круто, когда он идет за окном, а ты сидишь перед горящим камином с бокалом горячего пунша.
— Кажется, я ни разу не пил пунш, — отозвался Сэм. — Даже не знаю, как его делают.
— Я тоже, — сказал Дин. — Но пунш мне нравится больше, чем морозить ноги.
Есть что-то дерзкое, пожалуй,
В самой зиме, когда мороз
Колючим ветром, как кинжалом,
В тебя швыряется всерьёз.
Пусть от морозной, лютой стужи
Ты замираешь чуть дыша,
Но как бодра твоя душа,
Как кровь по телу бойко кружит.
Трещали морозы, морозы крепчали,
морозы настолько взбесились,
что даже термометры в окна стучали —
погреться немного просились.
Я настолько привык к ней, к ее теплу, что когда ее не было рядом, я буквально замерзал.
Если не заболею воспалением легких — работая на воздухе, будет счастье. Зима на славу. Только немцев морить, а не этюды писать. Важно бы прусаков выводить такими холодами.
Пусть лучше слякоть, чем мороз,
Кой ненавижу отродясь.
Он только боль лишь мне принёс,
Назло ему: «I love you грязь!».
Мороз затуманил широкие окна,
В узор перевиты цвета и волокна.
Дохни в уголок горячо, осторожно,
В отталом стекле увидать тогда можно,
Какой нынче праздник земле уготован,
Как светел наш сад, в серебро весь закован,
Как там, в небесах, и багряно, и ало,
Морозное солнце над крышами встало.
Мороз и вялость несовместимы. Север вызывает в человеке ту смелость и решительность, которые никак не проявляются в более теплом климате.
– Сильный мороз, Сэм, – заметил мистер Пиквик. – Славная погода для тех, кто тепло укутан, как сказал самому себе полярный медведь, скользя по льду, – отозвался мистер Уэлле.
Зима проходит как угроза
По древним улицам столицы,
Но не боюсь её мороза —
Пускай мороз меня боится!
Мороз в конце зимы трясет сухой гербарий
и гонит по стеклу безмолвный шум травы,
и млечные стволы хрипят в его пожаре,
на прорези пустот накладывая швы.
Мороз в конце зимы берет немую спицу
и чертит на стекле окошка моего:
то выведет перо, но не покажет птицу,
то нарисует мех и больше ничего.