«Когда подать обед, мистер Холмс?» – спрашивает миссис Хадсон. «В семь тридцать послезавтра», – отвечает он.
Съестное прил. – Пригодное в пищу и не вызывающее несварения желудка. Например, червь для жабы, жаба для змеи, змея для свиньи, свинья для человека и человек для червя.
В следующий раз, когда сядете за стол и приступите к еде, первые пятнадцать минут не разговаривайте ни с кем.
Сосредоточьтесь на восприятии еды, которую едите, воздуха, которым дышите, воды, которую пьете.
Для меня еда — огромное удовольствие. Но со временем я научился любить не только ее, но и себя.
Пища представляла собой добротное, надежное топливо — в самый раз для холодного утра, сплошь калории, жир и белок, да ещё, быть может, тихо плачущий от одиночества витамин.
Можно искусно приготовить, но неумело подать, а можно наоборот.
И то, и другое — извращение.
В современном мире царит культ чревоугодия. Разнообразные рекламы на улицах, по телевизору, по радио пропагандируют определенный стиль жизни, с которым связано потребление вкусной пищи, напитков, вина и прочих продуктов, служащих к удовлетворению этой страсти.
Сознательно и насильственно разжигается пристрастие к утонченной пище, и с детства формируется гортанобесие. Пост высмеивается, и смысл его извращается. Вместо постов насаждается идея диеты, голодания, вегетарианства.
Все это становится нормой жизни. Людей превращают в жующих и постоянно ядущих животных, как бы идущих на заклание.
Вкусно поесть, сходить в кафе, ресторан – стало обычным времяпрепровождением для многих людей.
Страсть чревоугодия борет человека.
Когда придет тяжелое время, говорит старец Паисий Святогорец, не будут испытывать трудностей те, кто привыкли молиться и потреблять простую пищу, благословленную молитвой. А тяжело будет тем, кто привык к тортам и сырам, кто привык ни в чем себе не отказывать и никогда даже не вспоминал о молитве, садясь за стол.
Пища без молитвы не идет на пользу, но лишь разжигает страсть его чрева.
— А вообще я объелась так, что вообще. Объелась сумасшедше.
— Мороженое хочешь?
— Мороженое хочу, мороженое буду, да.
Главный парадокс человеческой жизни, что большинство полезного имеет вкус, который нам совершенно не нравится.
— С этим мы сможем править миром!
— Это наша цель?
— Ну нет, я хотел сэндвич, но если правишь миром, можно получить любой сэндвич, какой захочешь!
Ему необходима компания, чтобы есть. Он ест так, как будто ему хотелось бы объединить жителей всех стран вокруг кастрюль с мясом, он преисполнен неистребимой веры, что, несмотря на все войны, и насилие, и языковые барьеры, и климатические различия, и проявления датского военного суверенитета в Северной Гренландии, даже после введения самоуправления, у нас есть одно общее — нам надо питаться.