Для того чтобы жуткая личная драма превратилась в анекдот, иногда достаточно лишь послушать ее в постороннем изложении.
Любая человеческая драма состоит из необоснованных амбиций или нереализованных ожиданий.
Настоящие драмы, происходящие в жизни, похожи на драму без слов и почти без действующих лиц.
Драматическое искусство в том, чтобы влезть в другого человека. Научить его плакать, смеяться, думать, любить, ненавидеть. Каждый раз, перемешав себя с ним, ты должен туда вложить кусочек сердца своего. Чтобы проникнуть в сердце другого человека, чтоб там вызвать радость, гнев, боль, сострадание, катарсис, очищение. Так и должно быть!
Людям в определенном возрасте свойственен излишний драматизм — это романтично, грациозно. Но это затягивает — драматизм может перерасти в изнуряющее нытье.
Трагедия, драма, комедия или фарс – всё это одно и то же событие, увиденное лицом к лицу, сбоку, сзади, с близкого расстояния или издалека. Или разными людьми.
Когда вам кажется, что вы отправили человека в глубокий нокаут, не спешите радоваться!
Возможно, это всего лишь легкий нокдаун, после которого в нокауте окажетесь вы!
Искусство изящно страдать –
Такие фильмы называют драмы.
Мы любим чёрное, винтаж, бейсик.
И что любили год назад, нас сейчас бесит.
Нет героев, нет такого, у нас нет стен.
Мы так свободны, но свобода и есть плен.
Сон прогонит будильник, лень прогонит тщеславие.
А кто прогонит изнутри нас эту боль, что осталась?
— Мы вообще-то переживаем за тебя.
— Не будем драматизировать. Я просто сяду на поезд и уеду навсегда.
Впрочем, надо признать, господа, в наши дни любую драму всегда сумеют сделать смешной.
Впрочем, надо признать, господа, в наши дни любую драму всегда сумеют сделать смешной.
— Что же делать — двадцать лет! За это время выросли дома, дворцы, небоскребы. Но, хоть мир изменился, но мне кажется все тем же. И в этих новых домах — происходят старые драмы. Как у нас с тобой.
— Это ты хочешь, чтобы наша драма была старой. Большие дома есть всюду и в каждом из них свои старые драмы, Доме.
— Чудный сюжет, Том. В мире стало одной глупостью больше.
— Перестаньте, мистер Бертрам. «Драма для жизни…» Как там? «То же, что корабль для моря». «Средство преодолеть его, познать его глубины, его простоту, его красу».
— Я с Вами совершенно согласен, мисс Кроуфорд. Особенно хорошая драма, в которой видна сила разума, глубокое знание натуры, в которой миру явлены тончайшие грани остроумия — посредством языка. Это важно. А это — мусор.
Ни одна драма не выдерживает конкуренции с поданной вовремя пищей.