— Может случиться, что мы проиграем эту битву. В Браавосе ты можешь услышать о моей смерти. Это даже может оказаться правдой. Но ты всё равно найдёшь мне наёмников.
Рыцарь запнулся.
– Ваше величество, если вы умрёте…
– …ты отомстишь за мою смерть и посадишь мою дочь на Железный Трон. Или погибнешь, пытаясь это сделать.
Человек не только может, но и должен связать удовольствие с долгом; он должен радостно повиноваться своему разуму.
В конце концов, это долг капитана держать в уме худший исход, а не тот, на который он надеется.
(В конце концов, долг капитана, надеясь на лучшее, быть готовым к худшему).
It is a Captain’s duty, after all, to mind for the worst case, not for the one he hopes for.
— Оскар…
— Да отстань ты от меня!
— Я несу огромную ответственность. Мы оба несём.
— Я ни на что подобное никогда не соглашался!
— Нет, не соглашался. Как и я поначалу. Но у тебя есть все предпосылки к этому.
— К чему?
— К достижению величия, я надеюсь. Величия от осознания факта, что когда наш мир нуждался в спасении, ты был тем, кто протянул руку помощи. Конечно же, этот путь не лишён трудностей и жертв. Но я вижу тебя насквозь — ты не хотел бы провести остаток жизни как Мистральский фермер.
— Ты что — залез в мои мысли?
— Ну, теперь это наши общие мысли.
— Пошёл вон из моей головы!
Первый долг любви — слушать.
Случайностей нет. Есть Божье предопределение. Все, что должно бить, будет в свое время. Будет так как и должно бить.
На нашу долю приходится только то, что мы должны делать. То, что в наших руках. Прилагать усилия. И ми в ответе за свои усилия. А дальше дело случая.
Признательность — это долг, который дети не очень охотно принимают по наследству от родителей.
Власть никогда не помнит, что она должна своему народу, зато власть всегда помнит, что народ должен ей. Долг в числе десятков миллионов человек, погибших в великую Отечественную, власть никогда не сможет вернуть народу, но, тем не менее, народ еще что-то должен власти, при том, что Путин сидит в Кремле на креслах, сделанных по спецзаказу (ручная работа дороже стоит).
На поверхности твои родители стремились защитить частную жизнь и использовали свои таланты ради твоего будущего, они научились распознавать ложь церкви и правительства на которых строиться система.
Но паразиты говорят им — Нет! Ребенок должен отдать долг родине! Он отправится на войну и умрет за свою страну!
Ни у кого, ничего не проси,
Чтобы не быть в должниках,
Чтоб не сказали тебе: «спаси,
Как спасал тебя я тогда».
Всё, что можно терять – теряй,
Только совесть терять – не смей.
Чтобы не было жизни – зря,
И не только – одной твоей.
Всё, что можно забыть – забудь,
Только долг свой забыть – не смей.
Чтобы выбранный в жизни путь
Не запутался средь путей.
Всё, что можно раздать – раздай,
Только честь не отдай – храни!
Если нужно простить – прощай!
Если должен дождаться – жди!
И не сетуй на то, что ты
Здесь не брал с боем высоты.
Высота у тебя одна,
Это – жизнь, что тебе дана.
Эта жизнь, что дана – нам всем,
И не будет другой взамен
Той, что полем бы перейти…
Получил?..
– ЖИВИ!
… потому как долг революционный к тому нас обязывает.
Раньше других я должен
Сына вперед послать.
Держись, мой мальчик: на свете
Два раза не умирать.
Где-то гремело и ухало.
Майор следил по часам.
В сто раз ему было б легче.
Если бы шел он сам.
Сын артиллериста ушел к немцам в тыл корректировать огонь.