— … Я просто пытаюсь донести до тебя учение Будды о предназначении женщины.
– Какое тебе дело до женской участи?
– Ты заблуждаешься. Я – священнослужитель и обязан заглядывать в души людей. Согласен, это хлопотное занятие, но не менее полезное, чем ремесло купца, ткача, плотника или самурая. Оно существует, поскольку в нем есть потребность.
Оцу смягчилась:
– Ты прав, вероятно.
– Так уж случилось, что уже три тысячи лет священнослужители не ладят с женской половиной человечества. Буддизм учит, что женщина – это зло. Она – враг, посланец ада. Я потратил годы на то, чтобы изучить буддийские сутры, поэтому меня не удивляют наши постоянные ссоры с тобой.
– Почему твое священное писание считает женщин злом?
– Они обманывают мужчин.
– Разве мужчины не обманывают женщин?
– Но… Будда был мужчиной.
– Хочешь сказать, будь Будда женщиной, все было бы наоборот?
– Конечно нет! Как демон может стать Буддой?
– Такуан, это бессмыслица!
– Если бы религиозные учения основывались на здравом смысле, отпала бы нужда в пророках, их толкующих.
– Ты опять за свое, выворачиваешь все наизнанку в свою пользу.
– Типично женский ход! Зачем переходить на конкретного человека?
Оцу выпрямилась, не скрывая, что она безмерно устала от бесполезного разговора.
– Такуан, хватит! У меня нет настроения шутить.
– Умолкни, женщина!
– Да ведь это ты без умолку говоришь!
Такуан закрыл глаза, словно набираясь терпения.
– Позволь мне объяснить. Когда Будда был молод, он сидел под деревом Бодхи, а демоницы искушали его день и ночь. Вполне естественно, что женщин он считает исчадием зла, но, будучи безмерно милосердным, он под конец жизни все-таки принял несколько женщин в число своих учеников.
– От мудрости или по старческому слабоумию?
– Не богохульствуй! – строго остановил Такуан. – Не забывай, что мудрец Нагарджуна ненавидел, – я хочу сказать, боялся женщин не меньше, чем Будда. Но и он воздал хвалу четырем женщинам: послушной сестре, любящей супруге, хорошей матери и покорной служанке. Он не уставал хвалить их добродетели и советовал мужчинам брать их в жены.
– Послушные сестры, любящие супруги, хорошие матери, покорные служанки… Все, чтобы угождать мужчинам.
– Вполне естественно. В отличие от Японии, в древней Индии мужчин почитали больше, чем женщин. Я хотел бы, чтобы ты вняла совету Нагарджуны женщинам.
– Какому?
– Он говорил: женщина, избери спутником жизни не мужчину…
– Ерунда!
– Позволь договорить! Он говорил: женщина, избери спутником жизни истину.
Оцу недоуменно взглянула на Такуана.
– Не понимаешь? – всплеснул руками Такуан. – Избрать спутником жизни истину означает, что ты должна полюбить не простого смертного, а устремиться к вечному.
– Но, Такуан, – нетерпеливо перебила Оцу, – что такое истина?
Такуан бессильно опустил руки и уставился в землю.
– Давай подумаем, – произнес он. – Я сам не очень знаю.
Оцу рассмеялась, но Такуан не рассердился.
… И хотя я придерживаюсь священного учения Будды, советую тебе не шутить с Иисусом.
Будда в капле воды.
На обдумывание теории буддистов о всеобщей взаимосвязи у тебя есть целая жизнь. Но глядя из окна, ты упустил не менее интересное положение буддизма — их рекомендацию в любой момент повседневности находиться в настоящем, присутствовать в текущем мгновении.
Стоическая духовность есть примирение с миром таким, каков он есть. Буддизм хочет, чтобы мир угас, рассеялся, как мираж и призрак. Стоицизм же думает, что миром правит разум, но нужно достигнуть мудрого безразличия к тому, что причиняет страдание, безразличия к смерти.
Очень спорно, можно ли назвать буддизм атеистической религией. Это скорее апофатическая форма пантеизма, акосмизм, а не атеизм. Буддизм боится страдания и отказывается от бытия, от человеческой личности, чтобы избавиться от страдания. В буддизме поражает, и трогает потрясенность человеческими страданиями, и ему свойственно великое сострадание не только к людям, но и к животным, ко всему живущему. В этом величие буддизма. Но буддизм знает лишь сострадание и не знает любви. Буддизм духовно холоден, он не знает теплоты человеческого сердца. Любовь есть избрание, она исключительна, она направлена вверх и связана с тайной личности. Сострадание, милосердие возможно ко всему живущему, направлено вниз, к миру страдающему и как бы богооставленному. Любовь утверждает бытие человеческой личности, утверждает на вечность. Буддизм же отказывается от утверждения человеческой личности. Личное бытие призрачно, оно и порождает страдание.
Ты должен понять, что не всё так, как бы тебе этого хотелось. И это не изменится в течение всей твоей жизни. Ты должен это просто принять. В принципе нет вообще ничего, что бы ты ни должен был принять – потому что ни одна вещь не танцует под твою дудку.
Наверное, я буддист, буддизм же — не вера, а сомнение.
– Я был убежден, что дзен-буддизм не столько сосредотачивается на доброте, сколько заморачивает интеллект, чтоб тот воспринял иллюзорность источников всех вещей. Он подлый. Все эти Учителя Дзена швыряют детишек в грязь, поскольку не могут ответить на их глупые словесные вопросы.
– Это потому, что они хотят, чтобы те осознали: грязь лучше слов, парень.
Ага, чувак, знаешь, гора для меня – это Будда. Только подумай, столько терпения, сотни тысяч лет она сидит здесь совершенно молча, и как бы молится за все живое в этом молчании, и только ждёт, чтоб мы прекратили свою глупую возню.
– Мой буддизм – всего лишь лёгкий несчастный интерес к некоторым картинкам, которые они рисовали, хотя могу сказать, иногда Какоэтес извлекает чокнутую ноту буддизма в своих горных стихах, однако меня не очень интересует та его часть, что касается верований. – (Фактически же ему все это быдл до фонаря). – Я нейтрален.
– Нейтральность – вот это и есть буддизм!
Буддизм есть единственная истинно позитивистская религия, встречающаяся в истории; даже в своей теории познания (строгом феноменализме) он не говорит: «борьба против греха», но, с полным признанием действительности, он говорит: «борьба против страдания».
Наши души… Я мало знаю, но в последнее время много думал и читал. Мне кажется, тут дело в какой-то волшебной науке, о которой мы почти ничего не знаем. Темная материя. В буддизме есть идея постоянной энергии, квантовые физики доказали ее существование. Идеальное пространство вселенной вне времени. Это все движение. Я все время думаю о себе, как о пылинке в луче света. Миллионы атомов в постоянном движении…
Буддийская идея о цикличности времени, не берет ли свое начало в округлой форме гиппокампа, объединяющего импульсом признаки в цельные воспоминания? Если, моделируя историю мира, ты возвращаешься к тому, с чего начал, то не потому ли это, что твой мозг не бесконечен в пространстве? Может прикол буддизма в том, что повторение кальп – это путь нервных волокон, а в реале вселенная разлетится в пустоту, остынет и всё.
Если Бог и есть, то что с этого? Он ведь вместе с нами в сансаре.