Счастье дает роскошный стол, благоразумие же — достаточный.
Чума лишила их способности оценочных суждений. И это было видно хотя бы потому, что никто уже не интересовался качеством покупаемой одежды или пищи. Принимали все без разбора.
Нет, не сбываются надежды никогда:
Вселенная в своих устоях не тверда.
Меняешься ты сам, несутся дни и ночи,
Не мешкают в пути, спешат вперед года.
Ты будущего ждешь, заботишься о мелком —
А рок настороже, и близится беда.
Счастливец, ты решил, что избежишь несчастий,
Что и красавица навеки молода!..
Процессия под названием «жди беды».
4
7
Как бесприютен мир! Не для меня — для тех,
кто еще бесприютней меня, еще безутешней,
кто вообще не хочет глядеть в пустоту наверх
бесконечную, если не получилось в здешней.
А я подумал на террасе,
придя со станции домой,
о двуединой ипостаси
любви — с бедой.
Давай держаться на борту,
держаться страстно,
хоть ветер валит в темноту.
гнетет ужасно.
Легко сдаваться и упасть,
в слезах излиться.
Но пусть над шеей волчья пасть
напрасно злится!
Себя совместно сохранят
любовь и воля.
Безверье — смерть, унынье — яд.
Держись средь поля!
Разорвали империю в клочья границы.
Разжирели каганы на скорби людской.
Там, где царствует ворон — зловещая птица,
Золотистые дыни сочатся тоской.
Южный ветер хохочет в трубе водосточной,
По-разбойничьи свищет и рвёт провода…
Всё назойливей запахи кухни восточной,
Но не многие знают — так пахнет беда.
С нетерпеньем отстранял беду,
А она совсем не отстранялась,
Приближалась серыми глазами,
Не сказав ответ на «почему?»,
Создавая долгую усталость,
Мучая бессонными ночами.
В старости ночи
Становятся длиннее.
А в беде — хочешь не хочешь.
Становишься стройнее.
Погрустим, переждём жизни пустотелость,
Перетерпим пока всю закостенелость…
Уменьшается тьма, просыпаясь, грёзы
Сеют радость в душе, осушая слёзы…
Бродит запах весны где-то в подсознании,
Отвлекая от бед и от всех страданий…
И пройдут, как всегда, грустные сюжеты…
Ох, скорей бы весна, а потом и лето…
Сколько бед нам жизнь готовит,
Как спастись от хищных лап?
И безжалостно тех ловит,
Кто душою очень слаб.
Шрам, оставленный бедою,
Будет долго виден след,
И водицею святою
Не излечится он, нет.
Но пусть шрам не беспокоит,
Коль душой к нему привык.
Всё равно жить дальше стоит,
Не вдаваясь в шум и крик.
Не спасает нас молитва
От больших и малых бед,
Резанет беда как бритва —
И кровавый виден след.
Кровоточить будет рана,
Всем известно наперед,
И не будет даже странно,
Если век не заживет.
Иронизируя над бедами, становишься привычно ироничным.