Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры. Это всем маленьким актерам известно.
И первая роль, которой я удостоился в театре, была… роль трупа сына героини в одноактной пьесе Брехта.
Актер, стоящий лицом к публике, должен остерегаться, как бы не повернуться задом к искусству.
… я заметил, что его ум напоминает огромную исследовательскую лабораторию. Не было ни одного спектакля, в котором он бы не находил новый взгляд, жест, выражение лица, а то и целый импровизированный скетч.
В роль входишь лишь на сцене театра, играя каждый вечер, при поддержке зрителей. Они руководят мною, направляя мои реакции в сторону обыкновенного безумия.
Придворный актёр
Умён и хитёр.
Я тут с давних пор.
Насквозь я вас вижу!
Актером стал против своей воли — в возрасте шести месяцев меня просто внесли в кадр. Но говорят, я не слишком сопротивлялся.
Меня всегда занимал вопрос: что происходит в головах людей при виде актера или актрисы, которыми они восхищались в кино?
Все люди – актеры. Как же всех обеспечить ролями?
Настоящий актер, покинув сцену, до конца жизни играет только человека.
Я видел больших актеров, которые играли самих себя. Тогда я заметил, какими они были бы маленькими, если бы не были такими великими.
У актера должно быть что сказать, даже если он играет роль без слов.
Актёрство — штука подневольная. Даже если тебе дают какую-то свободу, ты всё равно подчинён режиссёру. Мастера иногда видят такое! Ты даже не понимаешь, что у него в голове, какой железобетонный рисунок там создается, какую платформу он кладёт и что хочет сказать. Но режиссёр тем и круче. Есть у великих какой-то секрет.
Он играет так, что остальные действующие лица постепенно растворяются в тени. Все, кто был в зале, аплодируют стоя.
Теперь, к концу моей жизни, я не играю на сцене, ненавижу актеров «игральщиков». Не выношу органически, до физического отвращения — меня тошнит от партнера «играющего роль», а не живущего тем, что ему надлежит делать в силу обстоятельств.