— У вас душа поэта, друг мой.
— И соответствующий счет в банке.
Викторианский Лондон. Здесь никогда не было безопасности и спокойствия. Горожане заняты исключительно повседневными делами, не замечая признаков грядущих изменений. Однако им следовало бы стать повнимательней, потому что на улицах британской столицы собирается нечисть самого разного толка, способная навести ужас на кого угодно. Со многими из представителей этой нечисти вы давно знакомы: тут вам и демонический юноша Дориан Грей из романа Оскара Уайльда, и многомудрый доктор Джекил вместе со своим альтер-эго мистером Хайдом, и немец Франкенштейн «под ручку» со своим чудовищным творением, и жаждущий крови великолепный граф Дракула из Трансильвании, а также его подручные-вампиры и другие, не менее зловещие сущности.
Начиная охоту за человеческими телами и душами, все они делят Лондон между собой. Люди боятся выходить из домов, а тёмные негодяи попросту развлекаются, не раздумывая о том, что рано или поздно должна придти расплата за все их злодеяния. И вот об этой беде узнают охотники, всю свою жизнь посвятившие борьбе с нечистью. В числе положительных персонажей, разумеется, отметится и сам Ван Хельсинг.
Но и без главного персонажа сюжет не обходится. Им стал одиночка, приехавший из Америки — Итан Чэндлер. Его угораздило угодить в ловушку коварных вампиров и стать одержимым дьявольской красотой загадочной женщины-медиума Ванессы Айвз. В итоге жанр шоу определяется его авторами как «психосексуальный хоррор», а это звучит как нечто доселе совершенно неизвестное, новое и очень интересное.
Вам здесь не место. Даже больше, чем мне. Вы не легкомысленны. Ваш взгляд — аккуратный и оценивающий, а в этой комнате нет аккуратности, хотя тут много что можно оценить. И это может развлечь вас лишь ненадолго. Вам здесь не нравится, вам это чуждо. И в то же время, вы — единственная женщина в этом доме, которая не надела перчатки. Ваши руки хотят прикасаться, но ваша голова жаждет оценивать. И вы не можете определиться с выбором.
— Я тебя никогда не забуду.
— Может, хотя бы узнаешь моё имя?
Работа не может нас контролировать, мы должны контролировать её.
— Скоро она перестанет быть собой.
— Тогда я буду любить ту, кем она станет.
— Они все делали меня одинаково счастливым.
— То есть они делали вас одинаково несчастным.
— Можно я поцелую вашу шею?
— Не спрашивайте разрешения. Если вы хотите что-то сделать — делайте, потому что это ваше желание, а не моё разрешение. Вы должны пойти на риск отказа.
Есть вещи, которые нельзя контролировать. Битвы, которые нельзя выиграть. В конце концов, единственное, что у нас остается — это люди, которым мы верим.
Я проклят поэзией еще в детстве. Она толкает на поистине нереальные ожидания.
У всех свои проклятия, не так ли?
Когда видишь реку, ты должен идти по ней до самого источника, несмотря на преграды и на павших товарищей, которых она забирает по пути.
— Я ищу правду.
— Вы ещё очень молоды. Я давно усвоил, что правда изменчива.
Я бы не стал картировать реки или забираться на мыс, чтобы замерить высоту или поставить флаг. Это бессмысленно. Салипсийское самовозвеличивание. Как для тех учёных, изучающих планеты, всего лишь ради астрономического просветления, для ботаника, изучающего пёстролистность амазонского папоротника, как для зоолога, бесконечно увлеченного змеиной чешуёй. И ради чего? Знания ради знаний, ради открытий, чтобы воткнуть свой флаг в правду. Есть лишь одна стоящая цель. Для научных исследований. Докопаться до сути того, что отделяет жизнь от смерти. Всё остальное, начиная с глубины морского дна и кончая пиком самой высокой горы на самой далёкой планете, не имеет смысла. Жизнь и смерть — вспышка, отделяющая одно от другого, быстрее крыла летучей мыши, прекраснее любого соперника. Вот моя река, это моя гора, и там я воткну свой флаг.
Вы кажетесь свободно мыслящим человеком, наблюдающим мир не скованным тем, что мы называем правдой.
Мы не можем переделать прошлое, мы будем жить с нашей виной.