Она никогда не ныла, никому не жаловалась. Лицо ничем не выдавало её — Симамото всегда улыбалась, даже когда ей было плохо. И чем тяжелее, тем шире улыбка.
Она никогда не ныла, никому не жаловалась. Лицо ничем не выдавало её — Симамото всегда улыбалась, даже когда ей было плохо. И чем тяжелее, тем шире улыбка.