Владимир Владимирович Набоков

Балуйте детей, господа! Никто не знает, что их ожидает в будущем.

К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники.

Жизнь — большой сюрприз. Возможно, смерть окажется ещё большим сюрпризом.

Тайный узор в явной судьбе.

Я знаю больше, чем могу выразить словами, и то немногое, что я могу выразить, не было бы выражено, не знай я большего.

… Многоточие изображает, должно быть, следы на цыпочках ушедших слов.

Тебе, живой, тебе, моей прекрасной,
вся жизнь моя, огонь несметных свеч.
Ты станешь вновь, как воды, полногласной,
и чистой, как на солнце меч,
и величавой, как волненье нивы.
Так молится ремесленник ревнивый
и рыцарь твой, родная речь.

Нас мало — юных, окрылённых,
не задохнувшихся в пыли,
ещё простых, ещё влюбленных
в улыбку детскую земли.

Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живём
в очарованье пятен ярких,
в чередованьи звуковом.

Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний,—
но мы пришли в зловещий век.

Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
Мы целомудренно бездомны,
и с нами звёзды, ветер, Бог.

О чем я думаю? О падающих звёздах…

— Какое место Вы себе отводите среди писателей ныне живущих и писателей недавнего прошлого?
— Я часто думаю, что должен существовать специальный типографский знак, обозначающий улыбку, — нечто вроде выгнутой линии, лежащей навзничь скобки, именно этот значок я поставил бы вместо ответа на ваш вопрос.

Эволюция смысла в некотором смысле является эволюцией бессмыслицы.

Лучшая реакция на вражескую критику — улыбнуться и забыть.

Трусы мечты не создают.

Русские переводчики с английского – ослы просвещения.

Хоть мы грустим и радуемся розно,
твоё лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звёздной,
оставшейся на кончиках ресниц…