Мы любим друзей за их недостатки.
(Больше всего мы любим друзей за то, что у них есть недостатки, о которых можно поговорить.)
Уильям Хэзлитт — один из классиков английской эссеистики, наследник традиций Дж. Аддисона и Р. Стила, популяризатор творчества Шекспира. Его стиль отличают энергия, энтузиазм, ясность изложения при взволнованности тона.
Хэзлитт вырос в Ирландии и в Новой Англии, куда его отец, пастор-унитарианец, приехал, чтобы основать первую унитарианскую церковь Бостона. Когда мальчику было 9 лет, семья Хэзлиттов обосновалась в шропширском местечке Уэм. Природная застенчивость и трудности с письменной речью стали залогом раннего интереса к живописи. В 1802 г. Хэзлитт посетил Лувр с целью копирования шедевров «старых мастеров».
К тому времени Хэзлитт уже свёл знакомство с ярчайшими представителями английского романтизма — Кольриджем, Вордсвортом, Чарльзом Лэмом. Он восхищался сестрой Лэма, Мэри, но в итоге сделал предложение её подруге Саре Стоддарт, дочери редактора газеты The Times. После свадебной церемонии супруги уехали в 1808 г. в Солсбери, где сняли домик в нескольких километрах от города.
В юные годы Хэзлитт, предполагая посвятить свою жизнь служению церкви, жадно читал философские труды современников. Его первой книгой стал философский трактат, озаглавленный «О принципах человеческих поступков». Некоторое время он зарабатывал на жизнь чтением философских лекций для лондонской публики и публикацией заметок на различные темы в газете The Morning Chronicle.
Мы любим друзей за их недостатки.
(Больше всего мы любим друзей за то, что у них есть недостатки, о которых можно поговорить.)
Благоденствие — это великий учитель, но несчастье — учитель величайший.
Мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько можем видеть в других людях.
Тот, кто боится нажить врагов, никогда не заведёт истинных друзей.
Здоровый желудок не принимает дурную пищу, здоровый ум — дурные взгляды.
Некоторые люди дают обещания ради удовольствия нарушать их.
Те, кто громче всего жалуются на несправедливое обращение, первыми же его провоцируют…
Мы говорим мало, если не говорим о себе.
Единственный грех, который не может быть отпущен, — это лицемерие. Раскаяние лицемера само по себе лицемерие.
Предубеждение — дитя невежества.
Удочка — это палка с крючком на одном конце и дураком на другом.