Микаил Мушфиг

Земле цвести, как мы велим в мечтах,
И нашим песням не смолкать в веках.
Великий мир, как малого ребенка,
Мы вынянчим на собственных руках.

Стихи – это разум и сердце мира, и с ним их роднит искренность и естественность.

Когда я умру, мои стихи будут в сердцах живых. И в этом – смысл бытия – оставить после себя след.

Мама! Как я о маме в стихах расскажу? Не смогу я, не смею…
Все признанья заветные — прах, и тускнеют слова рядом с нею.

Я рано лишился родителей. Но мама – это человек, которого помнишь всю жизнь, это какая-то другая память.

Не понимаю людей, которым чужды традиции национального искусства. Я хотел бы, чтобы тар звучал всегда, но не как выразитель боли и страданий, а как отражение света и добра в новой жизни моего народа.

Если речь идет о любви, то любые попытки преградить путь большому свободному чувству бесплодны.

Не люблю пошлых и беспринципных людей без убеждений и без целей. Человек, который думает лишь о своем благополучии – смешон. Его жизненная философия укладывается в простейшую формулу «что попало тебе в руки, тут же сожри».

Самый лучший отдых для меня – лето на Абшероне. Море, песчаные пляжи, виноградники, вечера под звуки мугама — что может лучше способствовать отдыху души и более вдохновлять на написание новых стихов?

Главное – это честность перед самим собой. Пройдет время, и все поймут, кто и в чем был прав, а кто — виноват.

Культура без свободы – пустоцвет, искусство без нее сойдет на нет.

Убежден, что поэт должен стать бьющимся сердцем своего времени. В противном случае, его имя нигде не сохранится.