Виктор

— Ты как хочешь умереть?
От старости, я хотел было сказать, что лучше всего умер… но вовремя вспомнил, что передо мной маг. Этот что хочешь устроит.
— Я хочу умереть, лёжа в постели, — начал я. — Вокруг меня должны стоять: моя жена, трое моих сыновей, две дочки, адвокат, который заверит моё завещание, в котором я перевожу все свои восемнадцать машин, две яхты, четыре особняка…
Колдун начал зевать.
— …остров, шестнадцать вертолётов, собственный самолёт…
Я так могу хоть весь день перечислять.
— Ты это, заканчивай, — не выдержал Колдун. — Время поджимает.
— Не, сам спросил, а теперь рот затыкает, — обиделся я.

— И где остальные подробности заказа?
— Подробности я, как обычно, пришлю тебе по почте. Что же касается затрат на материалы, необходимые для расследования, с этим обращайся к Доктору Ватсону, он будет пользоваться допуском к моей кредитке.
Я бросил на него недовольный взгляд.
— А почему не я?
— Ты? У меня не настолько много денег в банке, чтобы давать тебе кредитку. Ты же наверняка наймёшь толпу народу, лишь бы ничего не делать.
Тут он меня раскусил.

— С Хазом виделся?
— Ага. — Я отыскал глазами официанта и крикнул: — Можно мне чипсов, что ли, — за его счёт.
Я нагло ткнул Чижа в его неизменный коричневый пиджак.
— Ну и как он тебя встретил?
— Плохо, недостаточно учтив. Он даже не бросился мне в ножки с просьбой позволить ему облобызать мои священные белые и пушистые тапочки.
— Хм… Когда будешь ему сегодня ломать нос, меня позови.
— Ну да, чтобы ты меня опять уносил с поля боя непобеждённым, но побитым? — саркастически спросил я.
— Вот ещё. Я просто с удовольствием попинаю немного твоё бездыханное тело, — мечтательно прищурился Чиж.

«Самый действенный способ повысить самооценку — это понизить её у других, как только человек чувствует унижение, он автоматически начинает уважать тех, кто его унизил. Унижайте сами, тогда не унизят вас». [рекламный ролик психолога Викентия]

— Чтобы повысить самооценку, надо оскорблять и унижать всех вокруг? Что за бред?! Неужели кто-то платит за это деньги?

— Ты врёшь, что ты врач?
— Да это он врёт, что он врач — это шарлатан!

… Наверное, мне бы хватало и пространства запертой клетки, ведь, как говорил один мой знакомый философ – ко всему привыкаешь, даже к самому невыносимому. И, видимо, все вы думаете точно так же, ведь мир, в котором я живу, непрерывно сужается. Вероятно, однажды настанет тот день, когда этот мир меня раздавит, но пока этого не случилось, я продолжу говорить то, что мне теперь кажется важным…

— Где мои деньги?
— Не знаю. В банке смотрели?

Однажды Чжуан-цзы приснилось, что он бабочка. А когда он проснулся, то спросил себя: «Снилось ли мне, что я бабочка, или это бабочке сейчас снится, что она — это я?»

— Женитьба предполагает приданое, это весьма полезно.
— Это похоже на приз, который вы получаете за какие-нибудь мучения или что-то от чего вас выворачивает наизнанку.

… А знаешь, что причиняет мне боль больше всего? Осознание того, что я для тебя был всего лишь главой в огромном томе твоей жизни, когда ты для меня — целый роман.

Она легко повела плечом, устремив свой взор далеко за горизонт и о чем-то глубоко задумалась. Когда же заговорила, голос ее звучал отдаленно, словно сейчас она находилась далеко, ее отсутствие ощущалось даже физически, хотя он мог поклясться, что во всех подробностях мог рассмотреть ее лицо, которое было так близко.
— Что же сказать? Ты решил, что сможешь осилить мой водоем, но кое-что пропустил. Да, я не просто море, я — океан. Можешь смеяться, но это так. Рано или поздно ты поймешь это. Более того, я не галактика, а вселенная. Ты когда-нибудь слышал о людях, которые смогли покорить океан или завоевать вселенную?
— Я буду первооткрывателем!
— Нет, — она усмехнулась, — не будешь. В конечном итоге, я проникну своими корнями так глубоко в твое сознание и сердце, что ты просто будешь задыхаться от нехватки меня и требовать добавки, пока не насытишься мною полностью. Но этого никогда не произойдет. Нет, не потому что я так уверена в своих силах, — улыбнувшись, она тяжело выдохнула, — по другой причине. Проще говоря, тебе не удастся обуздать мой океан, просто потому что ты не учел того, что он полон не воды, а огня, в таком же изобилии, как моя вселенная полна вольфрама и слез тех, кому я разбила сердце.

— И всё ради меня?
— Это провокационный вопрос. Разве может мужчина сказать, что он делает что-то не ради женщины?

Никакие мужские возможности не в состоянии соревноваться с женскими фантазиями.

Сколько всего интересного в женских сумочках…

— Феликс тебя точно куда-нибудь замурует, когда узнает, что ты снова сбежал.
— Замурует? А сквозь щель такая рука моя: Опа! Шеф, вот она — правда…