Среда

Люди творят богов желая понять природу вещей. А природа вещей такова, потому что её сотворили боги.

Старые боги — в этой новой безбожной стране.

Может казаться, что у тебя есть выбор. Ты даже можешь решить, что не видел то, что ты видел…
Безумен либо мир, либо ты. Оба варианта хороши, выбирай.

Порой кажется, что вселенная выбрала тебя мальчиком для битья. И в такие моменты нужно спросить себя: «Может, лучше быть незаметным?»

— Сверни здесь.
— Нет, шоссе впереди.
— Мы не поедем по шоссе. Ни сейчас, никогда. Никаких шоссе.
— Ладно, ладно, никаких шоссе. А почему так?
— Если видел одно, то видел все. Никаких приятных неожиданностей. Надо открыться красоте.

Не имея нужного обаяния, публике зубы не заговорить.

— Нервничаешь?
— Ни разу не летал.
— Ерунда. Откинься, стань птицей и пей. Я предлагаю тебе червяка из клюва, а ты смотришь так, будто я трахнул твою мать.
— Извините, нет… Я… Вы первый человек, который отнесся ко мне по-людски.
— Еще не вечер.

— Мне положено забрать у вас стакан, сэр.
— Но вы не заберете, верно? Потому что иначе сказали бы «Я должна забрать у вас стакан, сэр» или «Я заберу стакан, сэр». Но этого не было, так что не беспокойтесь, я буду держать его очень крепко.

Ты талантливей меня. У меня лишь два таланта. Первый — сплю где угодно и когда угодно. И второй — обычно я получаю то, что хочу. В среднем, со временем. Главное, заставить людей поверить в тебя. Важны не деньги, а их вера. Взять, к примеру, этот самолет, восьмидесятитонный кусок железа. Подушки для кресел и «Кровавая Мэри» не должны парить в небе, но тут появляется Ньютон, объясняет, что воздушный поток, облетающий крыло, создает подъемную силу или что-то такое. И вся эта хрень не имеет смысла, но между тем восемьдесят два пассажира верят в это настолько упорно, что самолет продолжает спокойно лететь. Благодаря чему мы не падаем: вере или Ньютону?

— А как мне называть вас, если возникнет необходимость?
— Какой сегодня день?
— Среда.
— Хм, сегодня мой день. На нем и остановимся.

Человек, только что вышедший из тюрьмы, должен всеми силами стараться не вернуться в нее.

– Да, кстати, как язычница вы кому поклоняетесь?
– Поклоняюсь?
– Вот именно. Думаю, у вас тут, наверное, обширный выбор. Так кому вы воздвигли домашний алтарь? Кому вы кладете поклоны? Кому вы молитесь на рассвете и на закате?
Официантка несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, прежде чем смогла наконец заговорить:
– Жизнетворному женскому началу. Сами знаете.
– Ну надо же. А это ваше женское начало, имя у него есть?
– Она богиня внутри каждого из нас, – вспыхнула девушка с кольцом в брови. – Имя ей не нужно.
– Ага, – протянул, осклабившись, Среда, – так в ее честь вы устраиваете бурные вакханалии? Пьете кровавое вино под полной луной, а в серебряных подсвечниках у вас горят алые свечи? Вы ступаете нагими в морскую пену, а волны лижут ваши ноги, ласкают ваши бедра языками тысячи леопардов?

Не было на свете настоящей войны между двумя группировками, в которой бы каждая не считала себя правой.

— А ты? Почему ты делаешь то, что ты делаешь?
— Потому что мне так хочется. Поэтому это правильно.

Информация и знания: две валюты, которые никогда не выходили из моды.