Мередит Грей

И как это удается птицам пролететь тысячи километров и не заблудиться? Не врезаться в стекло, не стать добычей кошек. Но каждую весну они прилетают… Возвращаются туда, где все знакомо. Многие любят смотреть, как они улетают. Говорят, что это можно заметить — какой-то тайный сигнал и все как одна поднимаются в воздух. Может быть зря я на них не смотрела?!..
Ничего, наступит еще один год…

8
23
3
0
3

Мы не можем просто так сдаться, не после всех этих лет. Мы должны выстоять вместе. Мы должны сражаться. Потому что сейчас это просто мы. Нас было пятеро, а теперь остались только ты и я. И не должна остаться лишь я. Это невозможно.

13
9
13
0
13

«Для начала не навреди» — доктора дают такую клятву, но вред всё равно наносится, а потом появляется чувство вины, и нет такой клятвы, которая справилась бы с этим. Вина никогда не приходит одна, она приводит друзей: сомнения и чувство незащищённости.

3
5
18
0
18

Мы тратим наши жизни, переживая о будущем, планируя будущее, пытаемся предсказать его, как будто это смягчит удар. Но будущее постоянно меняется. Будущее — это дом наших самых глубоких страхов и диких надежд. Но с уверенностью мы можем сказать только одну вещь. Будущее никогда не оказывается таким, каким мы его представляли.

5
23
48
4
52

Слово «прости» не всегда может всё изменить, потому что мы используем его как оружие, как оправдание. Но когда мы действительно хотим извиниться, когда наши поступки говорят о том, чего мы сами не смогли сказать. Когда мы всё поняли, «прости» как нельзя кстати. Когда мы всё поняли, «прости» — это покаяние.

5
21
30
5
35

Может мы недооцениваем гнев, может он намного опаснее, чем мы думаем? Ведь когда дело касается разрушительного поведения, он попадает в первую семёрку. Чем гнев отличается от остальных шести грехов? На самом деле всё просто. Если поддаёшься зависти или гордости, ранишь только себя одного. Похотью и завистью вы раните только себя и ещё парочку человек. Но гнев, гнев хуже всего. Отец всех грехов. Гнев только подталкивает вас к краю. Когда вы через него переступите, вы захватите с собой кучу других людей.

2
25
21
4
25

Есть такая игра, в которую играют дети: они соединяют руки на счет «три», со всей силы сжимают пальцы, ты терпишь сколько можешь или хотя бы дольше, чем соперник. Игра продолжается, пока один не скажет «хватит», сдастся и не попросит пощады. Это не очень веселая игра. В игре на сострадание, когда один ребенок кричит, а другой слушает и боль прекращается. Разве вы бы не хотели, чтоб все было так просто? Это больше не игра, и мы уже не дети, ты можешь кричать «помилуй» или все, что хочешь. Никто тебя не услышит. Это всего лишь ты, кричащий в темноту.

10
3
14
5
19

«У меня был ужасный день», — мы повторяем это так часто. Стычка с начальником, расстройство желудка, пробки. Вот что мы описываем как кошмар, хотя на деле никаких ужасов не происходит. Вот мелочи, о которых мы молим — зубная боль, налоговая проверка, кофе, пролитое на одежду. Когда происходит нечто действительно ужасное, мы молим бога, в которого не верим, вернуть нам наши мелкие ужасы и избавить от этого кошмара. Забавно, не правда ли? Потоп на кухне, аллергия, ссора, после которой мы дрожим от ярости… Нам бы полегчало, знай мы, что случится следом? Поняли бы мы тогда, что переживаем лучше моменты нашей жизни?

8
9
40
0
40

— Да, но у тебя много душевных терзаний.
— Терзаний?
— У твоей мамы болезнь Альцгеймера, с отцом ты не общаешься…
— … пьешь много текилы и спишь не с теми парнями. А теперь терзания есть и у Иззи.
— И что, я теперь президент сообщества людей с неудавшимися судьбами?

13
3
16

Хирурги вырастают уродами. Пока другие дети играют на улице, мы сидим в своей берлоге, учим таблицу Менделеева, часами смотрим в детский микроскоп, препарируем свою первую лягушку.
Никто не хочет быть уродом. Многие осознают что стали уродами, когда уже поздно что-то менять. Но не важно каким уродом ты стал, всегда есть шанс что ты кому-то нужен. Если он, конечно, не устал тебя ждать. Потому что в любви даже уроды не могут ждать вечно.

7
3
10
2
12