Я плюнул в лицо своему богу! Все для тебя чаровница! Чтобы быть достойным твоего ада!
— Кто вы?
— Священник.
— Вы готовы?
— К чему?
— К смерти?
— Скоро ли это будет? — спросила она.
— Завтра.
— О, как долго ждать! — пробормотала она. — Что им стоило сделать это сегодня?
Дитя мое, мучь меня одной рукой, но только ласкай другою!
Мой господин, мой спаситель,
Ты слуга Божий,
Есть у тебя сердце?
Сердце…
Сердце, которое способно любить…
Сердце, которое способно плакать…
Сердце, которое способно обливаться кровью…
Сердце, которое способно убивать!
Мой господин, мой спаситель,
Ты слуга Божий,
Есть у тебя сердце?
Сердце…
Сердце, которое способно любить…
Сердце, которое способно плакать…
Сердце, которое способно обливаться кровью…
Сердце, которое способно убивать!
… Новые идеи
Сметут все.
Все великие вещи сменяются
Вещами незначительными.
Литература убьёт архитектуру.
Учебники убьют соборы,
Библия убьёт церковь,
А человек убьёт бога.
Вот это убьёт то.
… Новые идеи
Сметут все.
Все великие вещи сменяются
Вещами незначительными.
Литература убьёт архитектуру.
Учебники убьют соборы,
Библия убьёт церковь,
А человек убьёт бога.
Вот это убьёт то.
Создание, представленное очам моим, было так сверхчеловечески прекрасно, что могло быть послано лишь небом или адом. Она не была обыкновенной девушкой, созданной из персти земной и скудно освещенной изнутри мерцающим лучом человеческой души. То был ангел! Но ангел мрака, сотканный из пламени, а не из света.
Я перестал принадлежать себе. Другой конец нити, которую дьявол привязал к моим крыльям, он прикрепил к твоей ножке.
Ничто не трогает нас в том, кого мы ненавидим.
Ты, полумудрец-полубезумец, ты, черновой набросок чего-то, своего рода растение, воображающее, что оно движется и мыслит, ты будешь пользоваться той жизнью, которую украл у неё, — жизнью, столь же бесполезной, как свеча, зажженная в полдень.
В чрезмерности греха таится исступленное счастье.
О похоть, похоть, похоть,
Страшней огня в геене.
О похоть, похоть, похоть,
Страшней огня в геене.