Бог

Пожалуй, Истине и Богу
ничего не остаётся, как смириться
в нашем мире с незавидною Их участью,

ведь не секрет отнюдь, что в нём
на Них ошибочные мненья обладают,
как ни странно, поразительной живучестью.

Из года в год множество теологических человекочасов тратилось на обсуждение знаменитого вопроса: сколько ангелов могут станцевать на кончике иглы? Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужна информация. Во-первых, ангелы не танцуют. Таково их отличительное свойство как ангелов. Следовательно, ответ — ни одного. Или почти ни одного. Азирафаэль научился танцевать гавот в подпольном клубе на Портленд-плейс в конце 1880-х. Постепенно он навострился, стал приличным танцором и очень расстроился, когда несколько десятилетий спустя гавот окончательно вышел из моды. Если танцем будет гавот, ответ очевиден — один.

Весь мир держится на балансе. Тьма и свет, добро и зло, шоколадное и арахисовое масло.

— Разве я заслужил ваше особое внимание?
— А разве нет?

Война меняет людей.

— Что мне сказать тем, кто не верит в вас?
— Скажи им что этот мир, такой каким они выбирают его видеть.

— Я люблю эту историю. О Ное и ковчеге. Многие ведь не понимают её сути. Видят только гнев Божий и ярость. Им нравится, когда сердится Бог.
— А в чём по-вашему суть той истории?
— Ну, это история о любви, о вере друг другу. Животные ведь парами пришли. Они были вместе, плечом к плечу. Так же, как Ной и его семья. И в ковчег все входили плечом к плечу.

Как часто я это слышу: «Хочу изменить мир! Но не знаю с чего начать». Хочешь узнать с чего, сынок? Первый шаг — будь добр всегда и ко всем.

— Почему же он сразу не сказал об этом?
— Не знаю, милая. Может, дело в гордости? Я это уважаю.

— Что им нужно?
— Не знаю, но они приехали увидеть МЕНЯ.

— Мне больно от того, что меня тебе было мало.
— Ты не виновата. Мне всегда и всего мало, иначе я не смог бы творить, но я должен — это моя работа, это сущность меня. И теперь, я должен начать всё сначала.
— Нет! Дай мне уйти.
— Мне от тебя еще кое-что нужно.
— Мне больше нечего тебе дать.
— Твоя любовь, она еще внутри?
— Да. Давай. Забирай.

— Нет, прошу тебя! Я люблю тебя.
— Нет, ты меня не любил. Ты любил только мою любовь. Я отдала тебе все, что могла. А ты отдал всё им!

Они в восторге! Они все поняли, но каждый понял совершенно по-своему – это потрясающе!

Я представлю человеку выбор. Чтобы вместе с азартом погони и смертоубийственной силой было в человеке и предвиденье того, чем кончится дело. Предостерегу его, что, обратив в пустыню лес и поле и выбив все зверье, он тем себя и обвинит, и приговор себе подпишет, и сам его исполнит.

Ежели доведётся тебе возлюбить женщину, то, скорее всего, жить ты будешь не с ней.