Скалится призрак моих неудач.
Сам себе лекарь. И сам — палач.
С тех пор, как воздвигнуты своды небес,
Что злее зимы и дотошнее лета?
О, знаю я, это — любопытство принцесс!
Рождается месяц — изогнутый коготь
Первого в мире дракона.
Ночь ненасытна. Небо бездонно.
Полуденный воздух дрожит,
И море зевает в скалах.
Здравствуй, тоска.
Я поднимаюсь к небесам, и моя тень лежит в скалах, маленькая, как зрачок мышонка… Я опускаюсь на землю, и моя тень встречает меня, как мой брат.
— По-твоему, стихи, это как? — спросил Арман тоном провокатора.
Юта воспряла, вдохновленно сверкнув глазами:
— Это то, чего нельзя увидеть, можно только почувствовать…
Я — бабочка в душной сети Ритуалов.
Свободнорожденный, свободным я не был
Без тебя. Покажи мне, где небо.
Одинокое небо спрятало в тучи лицо.
Наверное, с горя —
Устало гримасничать в зеркало моря.
Через сотни ночей к последнему утру тянусь.
Не зови меня. Я и без зова
Явлюсь.
Солнце — пастух без стада.
Утром — золото, вечером — медь.
И кажется, будто не надо
Ни вспоминать, ни жалеть.
Я силился жажду песком утолить,
И море пытался поджечь.
Мечтал я тебя позабыть…